Глава 11. Воин
- Ну все, вставай, нам пора в путь!
- Что? – протирая глаза ото сна и не понимая, спросил я.
- Лошади готовы. Позавтракай побыстрее. До заката нам необходимо пересечь вон ту гору, - и Абдулла пальцем показал на заснеженную вершину.
Я плохо помнил все то, что произошло со мной вчера. Все это мелькало в моем сознании как сон, воспоминания о котором вырисовываются очень смутно. Когда Абдулла собирал оставшиеся вещи, я увидел недавно пойманную рыбу.
- Откуда это? – спросил я его.
- Пока ты спал, я наловил рыбу.
- Как ты это сделал? У нас ведь нет снастей для этого.
- На то есть деревья. Я сделал копье.
- Не думал, что ты имеешь такие способности, – с удивлением произнес я.
- Я много что умею. Как-нибудь и тебя научу этому ремеслу, – улыбнувшись, ответил мне Абдулла.
Мы оседлали лошадей и двинулись в путь. Вскоре лес остался позади и начиналась голая горная вершина. Лошади были неподкованные и скользили по покрывшимся льдом камням. Дул сильный ветер, который порядком усложнял наше восхождение. Мы слезли и дальнейшую дорогу начали прокладывать пешком, взяв четвероногих спутников за узды. Каждый шаг для нас являлся настоящим испытанием и давался с неумолимым трудом. Беспощадный напор ветра, будто волна за волной, пытался сбить нас с ног. Он был настолько холодным, что все мое тело чувствовало боль. Ноги отказывались идти, а разум приказывал сдаться. Обессиленный, я даже не мог позвать Абдуллу, который шел впереди меня. Но как бы тяжело для меня это ни было, мне стало стыдно показать своему учителю слабость. И взяв себя в руки, пошел дальше. Я всячески пытался отвлечься, так как самое главное в таких моментах - не думать, что тебе трудно. В противном случае, мысли и тело могут сдаться, а затем неминуемо придется отступить и смириться с поражением. Я вспомнил, как в детстве отец рассказывал мне легенду про великана. Как он влюбился в простую девушку, но не решался к ней подойти. Не понимая и боясь чувства, которое в нем проснулось, он лишь со стороны наблюдал за ней. В конце концов родители выдали ее замуж и она навсегда покинула родные края. Великан же спрятался в пещеру и сильно переживал о потере. Несчастье его было настолько велико, что сама природа обернула его стоны в ветер. Говорят, когда дует сильный ветер, то великан вспоминает о своей любви и горюет о ней. «Да…. Как же плохо сейчас этому великану. Если бы я сейчас оказался рядом с ним, сделал бы все, чтобы развеселить его», - подумал я. Вдруг, лошади, идущие у нас на привязи, начали волноваться. Сначала встали на месте, потом начали пятиться назад и вставать на дыбы, будто впереди чувствовали нечто ужасное. У меня и у Абдуллы не было сил более удерживать их, и они ускакали прочь, вырвав веревки с наших рук. Метель тут же скрыла их тени, и мы остались одни. Послышался протяжный вой. Он усиливался и сливался с другими воедино, с каждой минутой становясь сильнее. Стало еще холоднее, но не от ветра, а от страха. Когда волки появились перед нами - злые, голодные и с оскалом - мы без всякой надежды на спасение стали ждать неминуемой смерти. Но вдруг один из волков, что стоял впереди остальных, упал и белый снег вокруг его тела обагрился красным цветом. Еще один хищник исчез на наших глазах, будто необыкновенно сильная рука схватила его за хвост и утащила за собой. Я не понимал, что творится вокруг и кто это делает, но все же был рад осознавать, что нам помогают. Почуяв и увидев опасность, эти твари, какими бы голодными не были, разбежались, и мы снова остались одни.
![]()
Перед нами стояло трое могучих мужей. На них были шкуры зверей и это показывало их еще больше и устрашающе. На том, кто стоял впереди, была медвежья шкура, а на других, что стояли по обе стороны - волчьи. Рядом с одним лежал заарканенный убитый волк, который совсем недавно стоял перед нами и готов был насытиться человеческой плотью. Воин нагнулся, поднял свою добычу одной рукой и положил без особых усилий себе на плечо, хотя этот зверь был размером с маленького теленка. Оружие, которое они держали в руках, не осилил бы простой человек, если только их не будет двое или трое. Воин в медвежьей шкуре подошел к нам и пристально посмотрел в глаза Абдуллы. Учитель, не отводя взгляда, с присущей ему уверенностью тоже смотрел на него.
– Следуйте за нами! – послышался после паузы грубый голос, который соответствовал его внешности, и нам ничего не оставалось, как повиноваться ему.
Мы будто перенеслись во времени. Все было похоже на историю, которая хранится под тысячелетним слоем или в памяти и рассказах наших бабушек, которые оживают в их устах , как мифы и сказки. Спускаясь по лестницам, мы оказались перед городом. Абсолютно все кругом было выдолблено в скалах. Размеры были настолько внушающими, что я на миг ощутил себя настоящим карликом. Жители выбегали из домов и с удивлением, нет, скорее всего с опаской, смотрели на чужеземцев, и лишь дети, одетые с ног до головы в шкуры, не сдерживали себя и тыкали пальцем, спрашивая у своих мам: «Кто эти люди?». Я повернулся к учителю и хотел было спросить у него куда мы попали, но по выражению лица понял, что ему сейчас не до этого. Он был сосредоточен и серьезен как никогда.
- Величайший из великих! Мудрейший! Сильнейший! Храбрейший! Царь всех царей, Агартис!
На каменном троне сидел он. Рыжие волосы были до плеч и вились как змеи. Борода была такого же цвета. Взгляд его был настолько холодным и пронзительным, что казалось он видит саму душу человека. Облокотившись на правую руку, он выглядел как хищник, который готовится прыгнуть на свою жертву.
- Говорите… - приказал нам Агартис тихим, но суровым голосом. В эту минуту мне показалось, что это прозвучало настолько пренебрежительно, как будто перед ним стоят не равные ему люди, а рабы, которые находятся у него в подчинении.
- Мудрый человек не выставляет себя на свет, поэтому блестит; он не говорит о себе, поэтому он славен; он не прославляет себя, поэтому он заслужен; он не возвышает себя, поэтому он является старшим среди других, – без единого страха и уверенно проговорил Абдулла.
- Да как ты смеешь говорить так с царем! – и рядом стоящий воин обнажил меч и замахнулся им на Абдуллу.
- Стой! – громко крикнул Агартис и эхом отозвался его могучий голос среди скал. – Нергал, отпусти свой меч в ножны и обнажай его только для своих врагов. Мы всегда приветствовали мужество.
- Отец! А вдруг это наш враг?
- Нет. Ты ошибаешься. Признак врага – лесть, которой он владеет так же искусно, как ты владеешь своим мечом. А этот человек не враг. Он прекрасно видит, что наша численность превышает, и спастись ему невозможно. Враг не стал бы приходить к нам лишь с одним спутником и тем более говорить мне такие смелые слова.
Потом он посмотрел на Абдуллу и продолжил: - Я еще не проигрывал ни одну битву. Завоевал множество земель и обернул многие народы в рабство. Непреступные крепости сдавались и открывали свои ворота лишь узнав, что к ним идет Агартис. Кто ты такой, чтобы учить меня? И зачем вы пожаловали в наши земли?
- Царь, я хочу поблагодарить твоего сына и двух его спутников за то, что они спасли нас от смерти. У нас в народе говорят: «Самое большое препятствие – страх. Самый опасный человек – лжец. Самая большая ошибка – пасть духом. Самое коварное чувство – зависть. Самый красивый поступок - прощение», - поэтому, если мои слова задели тебя, то прими извинения. На своем веку я повидал многих правителей: великих и низких, справедливых и коварных, добрых и злых, скупых и щедрых, алчущих крови и добивающихся мира, но лишь единицы по-настоящему были достойны этого звания. А зовут меня Абдулла. Юношу, что рядом со мной, Джебран. Мы заблудились и забрели в твои земли.
- Никогда раньше не приводилось слышать таких смешных имен, – и Агартис начал смеяться. Когда наконец успокоился, продолжил, но уже с насмешкой на лице, - Хорошо, Абдулла, тогда скажи мне, что же делает достойным называться царем?
- Настоящий царь лишь тот, кто не пожалеет жизни ради своего народа. Ибо не каждому, лишь истинно отважному под силу нести свет, озаряя дорогу даже тем, у кого потемнело сердце.
- О ком ты говоришь? – спросил царь, улыбаясь.
- О твоем брате, - ответил Абдулла без промедления.
- Что??? – крикнул Агартис и резко встал с трона. Тут же лицо его потемнело от гнева, а глаза вспыхнули огнем. – Взять их немедленно! А с первыми лучами солнца, отрубить головы!
Все люди разбежались, а нас отвели на окраину города и привязали к столбу, приставив воина, который должен был смотреть за нами.
Хотя небо было покрыто звездами, кругом была такая темнота, что нельзя было увидеть человека, даже если он находился в метре от тебя. И пусть мы не видели охранника, но чувствовали его спокойное, порывистое дыхание.
- Учитель, кто все эти люди? Я никогда про них не слышал. Они похожи на забытую легенду, которая вдруг ожила, - спросил я Абдуллу, который все это время молчал.
- Ты прав…
- В чем?
- Это и есть легенда…. Забытый в веках народ, который жил задолго до рождения твоих прадедов. И гордый царь, из-за которого могут пострадать безвинные люди.
Но тут наш разговор прервал стражник, выкрикнув: «Кто здесь?». Я увидел как в нашу сторону идет человек с факелом в руке. Как только воин увидел его вблизи, склонился и сел на одно колено.
– Ты свободен. Я хочу поговорить с пленниками, – послышался голос. Он встал и быстро удалился, а незнакомец, в котором я разглядел сына Агартиса, подошел к Абдулле и начал говорить с ним:
- Откуда тебе известно про моего дядю? И запомни: если обманешь - убью.
- Нергал, слушай меня внимательно. Превосходство страны в целом - есть царь, заботящийся о народе, а власть над людьми приобретается лишь посредством служения им: это правило, не имеющее исключения. Часто один человек может погубить нацию, но так же может и спасти ее. Если твой отец предастся гордости и мести, то все, что ты любишь и то, что он имеет сейчас, обернется в прах. Твой отец ни в чем не виноват. Он хороший и справедливый царь. А дядя виновен лишь в том, что стал жертвой клеветы, которой обвили его люди, которые пытаются очернить имя твоего отца. Нергал, придет время и Агартис падет жертвой от руки родного брата. Он сам выберет этот путь, и это будет его решение, которое сделает ради своего народа. Ты не должен препятствовать этому и проливать кровь, чтобы очистить имя отца. Дядя вскоре поймет ошибку, которую он совершил и накажет истинных виновников, а честь твоего отца будет восстановлена. Ты же, после его смерти, унаследуешь трон и станешь величайшим царем, если только не будешь мстить. Жизнь сама расставит все по своим местам, ибо перья уже подняты, а чернила высохли.
- А как же гордость воина? Ты говоришь мне забыть о ней и растоптать под ногами, как это делают трусы?
- Нет. Из всех наших страстей труднее всего сломить гордость. Но если мы не будем контролировать ее, то сердце обрастет ледяной корой, и тогда, сквозь нее не будет хода никакому другому чувству. Гордость свойственна всем людям: разница лишь в том, где и когда ее проявлять. И самое главное, чтобы из-за нее не пострадали безвинные.
Он долго стоял молча. Затем достал меч и одним ударом разрубил веревки.
– Я не знаю кто ты, но я чувствую, что ты говоришь правду. Уходите, пока я не передума, - сказал Нергал грозно, не поднимая головы и нахмурив брови. Было видно, что он о чем-то думал. А мы с учителем снова отправились в дорогу.
Перед нами стояло трое могучих мужей. На них были шкуры зверей и это показывало их еще больше и устрашающе. На том, кто стоял впереди, была медвежья шкура, а на других, что стояли по обе стороны - волчьи. Рядом с одним лежал заарканенный убитый волк, который совсем недавно стоял перед нами и готов был насытиться человеческой плотью. Воин нагнулся, поднял свою добычу одной рукой и положил без особых усилий себе на плечо, хотя этот зверь был размером с маленького теленка. Оружие, которое они держали в руках, не осилил бы простой человек, если только их не будет двое или трое. Воин в медвежьей шкуре подошел к нам и пристально посмотрел в глаза Абдуллы. Учитель, не отводя взгляда, с присущей ему уверенностью тоже смотрел на него.
Начнем, пожалуй, с Чарли. Чарли Роу родился в 1996 году. Он британец. Недавно сыграл одну из главных ролей в сериале "Красные браслеты". Помните Лео, лысого мальчика без ноги? Вот это вот Чарли.
