По мнению ряда исследователей, так называемая, 5-я концепция, выдвинутая Г. Киссинджером на рубеже XX и XXI столетий и выстроенная на основе консерватизма еврейского мышления по глобализации мира предусматривает строительство Нового Мирового порядка. Стремясь воссоздать это миропорядок в качестве нового Священного Союза, он не допускал сближения Советского Союза и Китая "за счет перекрещивающихся договоренностей с обеими коммунистическими державами".
Подобное "восстановление миропорядка" Г. Киссинджера в современных условиях имеет шанс на длительное существование благодаря новому, 6-му технологическому укладу за счет развития в Америке технологий, научных открытий и проектов, которые способны привести "к концептуальным прорывам, ограниченному внедрению или коммерческому использованию".
Последующий ход событий подтверждают эту мысль. После неудачной попытки переформатировать Ближний Восток, чтобы встроить его в нефтедолларовую Бреттон-Вудскую систему, путем смены режимов в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии, неэффективно и безрезультатно затратив более двух триллионов долларов, руководство США отступилось и стало на путь собственной энергетической независимости на основе развития сланцевой нефтедобычи, альтернативных энергетических источников и создания двигателей на их основе. Сейчас это "отступление" во внешней политике, проводимое администрацией Обамы его критиками расценивается как слабость. Но "слабость" это только кажущаяся. Курс на шестой технологический уклад, который предусматривает создание глобальных информационных сетей, высокоскоростных транспортных систем, производство новых конструкционных материалов и тотальной информатизации общества, включая чипизацию, теперь способен укрепить позиции США как мирового экономического лидера. Использование когнитивных технологий в социальной инженерии, позволяют без особых затрат переформатировать целые социальные субъекты - общества и государства. Примером таких технологий являются "цветные революции", а в военной области сегодня они апробируются на Ближнем Востоке и Украине через сетецентрические военные операции.
Советский Союз имел все шансы перейти к 5-му технологическому укладу, если бы наряду с социалистическими методами строительства общества нового типа использовал естественную тягу человека к свободе и предпринимательству, проводя постепенные реформы, как это на протяжении длительного периода времени демонстрирует Китай. Благодаря "приемам джиу-джитсу" и тайной "челночной дипломатии", которые были использованы Г. Киссинджером для внушения плана по созыву мирной конференции советскому руководству, удалось разложить Советский Союз изнутри с помощью "вируса свободы", который был включен в "третью корзину" Хельсинкских соглашений, где впервые упоминалось об этическом характере справедливости, что в конечном счете привело к "шоковой терапии" в экономике и развалу СССР.
Россия Путина, поначалу не пожелав следовать концепции нового миропорядка, напротив направила все силы и средства в военно-промышленную отрасль и ядерную энергетику с целью максимально реализовать сырьевую направленность 4-го технологического уклада в экономике. Последовательно осуществляя программу по захвату рынков ураносодержащего сырья, Путину удалось сделать ядерную энергетику мощным оружием экономического давления, наряду с нефте-газопроводной стратегией, попутно выстраивая новую Евразийскую империю как часть "многополярного мира". Неэффективность технологий 4-го технологического уклада проявилась и в военной области. Так, вложив в Украину сотни миллиардов долларов, Кремль получил на выходе нулевой результат, усугубленный падением экономики, в отличие от тех же Штатов, которые затратили на это чуть более пяти миллиардов. Падение цен на нефтяное сырье вынудило перейти к активным действиям в Сирии под эгидой борьбы с ДАИШ с целью получить выход к теплым морям. Планы по выдавливанию ДАИШ в Ливию способны создать угрозу над нефтяными и товарными потоками проходящими через Суэцкий канал, а стало быть и повлиять и на уровень мировых цен. Кроме того, нарастающий конфликт с Турцией угрожает геополитическим планам Китая по реализации программ сухопутного Шелкового пути.
В этих условиях, Казахстан пытаясь удержаться в рамках 4-го технологического уклада также направил свои усилия в добычу сырья, в первую очередь в нефте- и горнодобывающие отрасли. Другие отрасли, такие как машиностроение и металлургия, существенно сократившись в объеме переориентировались на обслуживание нефтегазового сектора. В отличие от экономики России вставшей на "военные рельсы", Казахстан реализуя "многовекторную политику" хоть и оказался эффективнее своего северного соседа в деле привлечения инвестиций, оказавшись в условиях падения нефтяных цен, столкнулся с концептуальными причинами неэффективности своей экономики.
Казахстанский экономист Жангир Рахжанов, чье мнение приводит издание "Forbes", называет четыре базовые проблемы, которые мешают реформированию казахстанской экономики.
- отсутствие политической конкуренции;
- построение "социального" государства в ущерб конкурентоспособности страны и бизнеса;
- государственный капитализм;
- "ручное управление" экономикой.
Сведенная на "нет" здоровая политическая конкуренция, по его мнению, ведет к отсутствию ответственности "за ошибочные и неудавшиеся реформы" и невозможности модернизации экономики "без конкуренции идей и экономических политик, а также различных подходов к развитию страны".
"Ручное управление" экономикой, как показывают предложенные в начале февраля правительством антикризисные меры только ухудшают ситуацию и способны "привести к снижению роста экономики и к увеличению долларизации депозитов", считает экономист. Кроме того, плохие экономические перспективы из-за снижения цен на нефть и отсутствие у правительства четкого и ясного документа по экономической политике, консолидированного госбюджета реально отражающего всех доходы и расходы государства, в том числе Нацбанка и Нацфонда, которые сегодня остаются вне зоны контроля парламента, стали фактором экономической нестабильности.
Третьей концептуальной причиной казахстанского кризиса, Ж. Рахжанов называет "непрерывный рост государственного капитализма", который в период "тучных" лет в нефтяной отрасли, подменил собой развитие "частной инициативы, свободной конкуренции и полноценных рыночных отношений", отмечая при этом даже некоторые элементы социализма.
Высокую долю государства в рыночной экономике, обеспечил хлынувший поток нефтедолларов, достигнув уровня в три раза большего, чем в развитых западных странах, что составило "43% по отношению к ВВП, тогда как в странах ОЭСР эта цифра в среднем составляет 15%", аппелирует к цифрам экономист. По его мнению, путем для возврата к рыночным отношениям и ухода от госкапитализма, может стать только кардинальная приватизация, несмотря на низкую стоимость приватизируемых активов. При этом все средства, полученные от приватизации, не должны оставаться в ФНБ "Самрук-Казына", а поступать напрямую в Нацфонд и далее "только в бюджет, на цели согласно утверждённой экономической политике". При этом, сам ФНБ, поскольку в нем находятся основные государственные активы, предлагается реорганизовать и сделать независимым от правительства, а также ускорить вывод на IPO приватизируемых предприятий не дожидаясь создания Международного финансового центра в Астане. Кроме того, им предлагается вернуться к системе частных пенсионных фондов, способных подтолкнуть развитие фондового рынка.
И наконец, решение четвертой проблемы построения "социального" государства, которое сегодня по мнению казахстанского экономиста, строится "в ущерб конкурентоспособности страны и бизнеса". Рахжанов предлагает пойти по "греческому пути" снижения социальных расходов, отмечая при этом, что в противном случае, "как только закончится наша нефтедолларовая заначка в Нацфонде", Казахстан может ожидать "экономическая катастрофа". Однако, по его мнению, правительственные чиновники не знают "азбучных истин" в экономике, и чтобы отдалить наступление печального исхода, они занялись перекладыванием с государства части социальной нагрузки на бизнес и население, вынеся решение в самый разгар кризиса о повышении социальных налогов, которые и сами "еле-еле концы с концами сводят".
По мысли Ж.Рахжанова, необходимо строить не социальное, а конкурентоспособное государство, а для этого нужно срочно решать три задачи:
- коренным образом пересмотреть принципы социальной защиты и социального страхования так, как, например, рекомендует Стиглиц;
- кардинально пересмотреть принципы использования Нацфонда;
- пересмотреть государственные расходы и инвестиции так, чтобы они шли только на социальные расходы (кардинально пересмотренные) и на меры по повышению конкурентоспособности частного бизнеса и всей экономики в целом.
Прежде всего, он считает необходимым прекратить любое субсидирование частного бизнеса искажающих мотивацию бизнеса путем инвестиций из Нацфонда и госбюджета, которые призваны диверсифицировать экономику и направлены на индустриализацию, "включая финансирование агробизнеса". Он предлагает "прекратить искусственным путем сдерживать безработицу", и использовать"адресные элементы соцзащиты" с тем, чтобы "трудоспособные безработные не превращались в иждивенцев", отмечая при этом, что в развитых западных странах "социальные расходы оплачиваются с заработанных (несырьевых) доходов госбюджета".
Безусловно, базовые проблемы Казахстана, выделяемые казахстанским экономистом Ж. Рахжановым, имеют место быть и большинство предлагаемых им мер способны реформировать экономику Казахстана. Однако, другие проблемы, геополитического характера, о которых писал в июне прошлого года Казахстанский институт стратегических исследований (КИСИ), и прежде всего все более растущая вероятность возникновения "объективных препятствий" на пути казахстанских инвестиций в экономическую инфраструктуру Шелкового пути, не оставляют оптимизма по возвратности вложенных средств.
В таких условиях было бы ошибкой использовать тактику "шоковой терапии" и сразу переходить к мерам по созданию конкурентоспособной экономики, отказываясь от "социальной". Однако, эти меры можно совместить, используя их как инвестиции в человеческий капитал и элемент адресной социальной защиты.
Переориентация планов Минсельхоза РК по строительству совместных предприятий с Китаем нацеленные на крупно-товарное сельскохозяйственное производство не решают проблемы грядущей социальной напряженности и сельской безработицы. И если сельский безработный сможет получать в течение года сумму, скажем, эквивалентную 6 тыс долларам, направленных на поддержку аграрного сектора, то это могло бы разом решить часть описанных выше проблем.
Дело за малым. Где взять необходимые для этого "социального эксперимента" ежегодные 4,2 млрд долларов, которые как полагает экономист О. Сабден должны идти "от продажи нефти, полезных ископаемых", так как в настоящее время "поступления идут из бюджета и определенная часть идет из Национального фонда". И задается вопросом "как осуществить этот механизм в нынешних условиях" ежеквартального секвестирования бюджета из-за нехватки средств?
Как пишет Wall Street Jouranal, со ссылкой на представителя Национального банка РК, за шесть-семь лет 64 млрд долларов, находящихся в Нацфонде Казахстана могут закончиться, в связи с сокращением поступлений из-за падения нефтяных цен, тогда как правительство "ежегодно расходует $9,5 млрд из фонда", сократив его с 77 млрд долларов с момента августа 2014 года. "Казахстанские политики и Национальный банк должны сократить расходы, увеличить сумму налоговых поступлений и вложить средства фонда в высокодоходные активы, такие как прямые инвестиции, - цитирует Берика Отемурата, главы Национальной инвестиционной корпорации, американское издание.
В течение последних пяти лет ежегодный доход Нацфонда от инвестиций составлял только 1,96%, что представляет пятую часть от средней 9,6-процентной прибыли, которая приходилась на долю группы национальных фондов Норвегии, Сингапура и Южной Кореи. По словам Отемурата, если размещая средства в западных инвестиционных компаниях из расчета на $100 млрд Казахстан получит "прибыль в размере $5-6 млрд в год, это было бы поддержкой правительству с ежегодными расходами", создав при этом прозрачный механизм инвестиций, который "трудно сделать в наших реалиях", так как Соглашения о разделе прибыли с нефтяных доходов – источника денег Нацфонда - не являются общедоступными.
Получается, что возможность зарабатывания средств с доходов "от продажи нефти, полезных ископаемых" для подобных "социальных экспериментов" в виде инвестиций в человеческий капитал осуществима? А реформы, о которых говорит казахстанский экономист Жангир Рахжанов необходимо претворять в жизнь уже сейчас?
Но пока очевидно только, что Казахстан внезапно передумал сокращать расходы и сворачивать адресную поддержку бизнеса, направив в экономику дополнительную сумму в 2,1 трлн тенге, собрав ее откуда только можно – из специальных правительственных резервов, расходов будущего года, разницы с курсов валют и пенсионной кубышки.
Продолжаем жить не по средствам? Или деньги Нацфонда принесли "неожиданный доход" с сентября прошлого года? Хотя больше похоже на то, что в преддверии мартовских событий "телевизор пока побеждает холодильник".