Это был крупный ёж в самом расцвете сил и здоровья. Поймали его в лесополосе, под старым клёном. Самец, конечно — самок Валентина Алексеевна брать строжайше запретила. Сезон сейчас такой — малыши у них.
Калима Самитова, лаборантка в СЭС, достала из колючек очередного клеща. Положила на крошечную плошку и добавила реагент. Тот окрасился в характерный цвет.
Калима записала: «Пять клещей, энцефалитных — два». С удивлением она посмотрела на ежа. Здоровяк здоровяком, энцефалитом и не пахнет.
— Вот интересно, болеют ли энцефалитом сами ежи? — спросила Калима у неслышно вошедшей начальницы, Валентины Алексеевны.
— Да нет, Калима, я о таком не слышала, — вопрос явно застал Валентину Алексеевну врасплох. Если хочешь, пойдём ко мне, посмотри в Интернете. Сколько клещей? — и она показала на ежа.
— Пять... два энцефалитных, — сказала Калима. Она никак не приноровиться к манере коллеги говорить сложными, распространёнными предложениями, а спрашивать — кратко и резко. Всегда Калима смущалась от вопросов Валентины Алексеевны, возможно, ещё и потому, что, когда она училась в выпускном классе, её классная руководительница, когда сердилась, спрашивала так же — резко и быстро.
А Валентина Алексеевна бросила на ежа пристальный взгляд и заговорила:
— Что, ёжик? В колючках клещи да блошки живут? Кусают тебя? Все животные могут от них отвязаться, а вам, ежам, колючки мешают. Что ж, где-то выиграешь, а где-то проиграешь. Такова жизнь!
Валентина Алексеевна тяжело вздохнула. Она искренне любила животных, была убеждённой противницей каких бы то ни было опытов над ними. Когда она работала в НИИ зоологии, она выкрадывала из лаборатории животных, обречённых на вивисекции. Не одно животное спасла она тогда.
Калима решила воспользоваться предложением Валентины Алексеевны и направилась в её кабинет. Она нашла в Интернете информацию о заболеваниях ежей, скачала на свою флешку. Дома она вставила флэшку в свой компьютер и начала читать. Чумка, бешенство, авитаминозы... Об энцефалите — ни слова!
На следующий день Калима, придя в свою лабораторию, решила, что заберёт ежа, на котором обнаружился энцефалитный клещ, к себе на дачу. Завтра как раз выходной, можно будет целый день наблюдать, что будет есть энцефалитный ёж, и что — чистый.
Калима взяла двух ежей, под тем предлогом, что выловлены они на К-ом водохранилище, где находится её дача. Отвезла их на дачу, поместила в два аквариума. Целый день бегала она по участку, ловила для ежей насекомых, мышей, собирала разные травы, яблоки. Но ёж с энцефалитными клещами ел то же самое, что и чистый ёж.
Тогда Калима взяла заражённого ежа к себе домой. Она хотела продержать его у себя два дня и взять кровь на анализ. Для домочадцев Калима придумала легенду, будто она увидела, как мальчишки мучают ежа и отобрала его у них.
— Я обязательно отвезу его послезавтра на дачу, — сказала она,, рассказав свою легенду. — Или позапослезавтра.
Возражать против такого жильца никто не стал, а 12-тилетний брат Калимы даже захотел, чтобы ёж остался у них навсегда. Но мать ответила:
— Нет, сынок, ёжик дикий зверь, у нас ему будет плохо, он должен жить в лесу.
Никаких признаков энцефалита Калима у ежа не обнаружила. Когда настала пора отвозить ежа на дачу, Калима, под предлогом, что поедет туда с работы, взяла его в лабораторию. Здесь она улучила минуту, когда осталась одна и взяла у ежа кровь. Добавила реагент. Кровь не окрашивалась!
«Так что же это значит? Ежи не болеют энцефалитом? Но почему?» — мучительно раздумывала девушка.
Это было первое в её жизни «почему?», на которое она не могла найти ответ ни в одной книге, ни на одно сайте Интернета. Понимая это, Калима поняла и то, что не успокоится, пока не найдёт ответ на вопрос. «Я сама открою это — размечталась она. — А там и вопрос поставлю: нельзя ли синтезировать такое вещество? Если можно, то я возьму его и проведу на себе эксперимент. А если нельзя? Тогда я посвящу жизнь поиску возможности синтеза такого вещества. А назову я его.... Как мне его назвать, в самом деле?»
Калима лихорадочно перебирала варианты названий. «Антиэнцефал», «кровоёж», «еживит»... не то, не то! И тут она вспомнила, как впервые увидела клеща. Клещ сидел на коровьей шее, он раздулся, как пузырь, и лопнул на глазах у Калимы. С тех пор она называла клещей «дутиками». Мать сердилась, когда слышала это, ей казалось, что дочь подвержена речевому атавизму. «А назову я это вещество „Антидут“», - решила Калима.
Калима ещё не понимала, что большую часть открытия она уже совершила. Ведь значительная часть открытий начиналась с вопроса, который надо было увидеть вы том или ином явлении.
Размышления Калимы прервала Валентина Алексеевна. Она вошла в лабораторию и увидела ежа.
— А этот что, со вчерашнего дня остался? — спросила она.
— Нет, - смутилась Калима и неуверенно начала свою легенду: — Я нашла его в городе. Его мучили мальчишки, и я его у них отобрала. Сегодня я прямо с работы на дачу поеду и его возьму.
Смутилась Калима не только потому, что собиралась обратиться к Валентине Алексеевне с просьбой. Девушка знала, что коллега зачислила её в свои единомышленницы, и огорчится, узнав, что она задумала.
— Можно воспользоваться вашим микроскопом? — стыдливо потупляясь, спросила Калима.
— Да, можно, ответила Валентина Алексеевна.
Самой просьбе коллеги Валентине Алексеевне удивляться не приходилось. Калима часто разглядывала в её микроскоп то клещей, то блох, то возбудителей всяких болезней. Валентина Алексеевна должна была удивиться, скорее, смущению Калимы, с которым была высказана просьба. Но на него она не обратила внимания.
Тайком от коллеги пронесла Калима ежа в её кабинет, спрятала под столом. Затем она вернулась в свой кабинет, достала пробирку с добытыми сегодня возбудителями энцефалита. Прошла к коллеге, настроила микроскоп, посмотрела на микробов. Покосилась на Валентину Алексеевну. Та с головой ушла в свою работу. Кажется, пора!
Калима вытащила ежа, взяла заранее приготовленный шприц, набрала капельку ежовой крови. Капнула она кровь на предметное стекло, добавила на кончике иглы возбудителей энцефалита.... Тут же микробы сдохли, и их мёртвые клетки были поглощены лимфоцитами.
У Калимы дух захватило. Сейчас, сейчас она совершит открытие! Она узнает, что это за вещество, выделит его из ежовой крови, а там... Украдкой глянув на коллегу, Калима быстро всё убрала, взяла сумку с ежом и вышла из кабинета.
Прошло три дня. Ёж, взятый Калимой, был вывезен на дачу и благополучно выпущен. Кровь для исследований Клима брала у других ежей, которых приносили ей для основной работы.
Валентина Алексеевна, не постучав, вошла в лабораторию. С ужасом увидела она, как Калима колет ежа шприцем.
— Что это значит, Калима? — спросила Валентина Алексеевна, показывая на ежа.
Калима поняла, что ужаснуло коллегу не столько то, что она, Калима, ставит опыты на ежах, сколько разочарование в ней, которую Валентина Алексеевна считала своей единомышленницей. И сразу решила, что говорить с Валентиной Алексеевной будет жёстко, сразу даст ей всё понять.
— Я беру кровь у ежей на анализ,- сухо сказала Калима.
— Но ведь это не входит в ваши обязанности!
— Я знаю. Но я увидела, что ежи, собирающие на себя энцефалитных клещей, сами энцефалитом не болеют, и решила выяснить, какие вещества в крови ежа не дают ему заболеть.
— Вы решили, - ответила Валентина Алексеевна. — А ежей вы спросили? Хотят или нет они давать свою кровь?
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — ответила Калима смущённо. — Всегда я была противницей опытов на животных в учебных целях. Что, студенты не могут прочитать об этих опытах? Но в научных-то целях это иногда необходимо. Ну вот как я это выясню, не беря кровь у ежей? К тому же ежи от этого не погибнут.
— А так ли необходимо это узнавать?
— Да, Валентина Алексеевна! Ведь если можно будет синтезировать такое вещество, то с его помощью можно будет и энцефалит победить.
— Так, так, - перешла в наступление Валентина Алексеевна. — А на ком ты будешь проверять, так ли это?
— На себе, — твёрдо ответила Калима и смело посмотрела на коллегу. — Да, да, на себе!
Валентина Алексеевна попятилась в ужасе. Она и представить не могла, что Калима сможет так ответить. Справившись с собой, она сказала:
— Ужасные вещи ты говоришь, Калима. А если погибнешь?
— За такое дело и умереть не страшно, — ответила Калима ещё твёрже.
— Что, в рай надеешься попасть?
— Нет, - ответила Калима ещё твёрже. — Я атеистка, и в загробную жизнь вообще не верю. А вот в бессмертие души — верю! Только на земле, а не в потустороннем мире. Души остаются в наших делах.
Валентина Алексеевна вышла, забыв, зачем и приходила. Твёрдость Калимы произвела на неё такое впечатление, что она не решилась запретить той работать за своим микроскопом, как порывалась сначала.
После этого разговора Калима стала заливать уколы у ежей перекисью водорода и йодом.
Вскоре она обнаружила в крови у ежей неизвестное вещество. Оно было явно углеводистого характера, но поспешных выводов Калима делать не стала. Она смешала вещество с водой, направила на воду окуляр микроскопа, добавила из пробирки микробов...
Они подохли у Калимы на глазах!
Калима не сдержалась и закричала «ура!». Радость распирала девушку, хотелось её выплеснуть, да так, чтобы брызги летели как можно дальше.
Когда на крик вошла Валентина Алексеевна, Калима со счастливым, весёлым, радостным смехом схватила её за руку и потащила к микроскопу. Та сразу всё поняла.
Ну и как ты теперь надеешься выяснить молекулярное строение этого вещества? — спросила Валентина Алексеевна. Вещество-то сложное.
— Выясню! Сначала спектральным анализом, а потом пошлю в НИИ. Там исследуют более тщательно.
— А как ты пошлёшь?
— Не знаю пока, — Калима заметно смутилась.
Валентина Алексеевна призадумалась. С одной стороны, ей неприятен был замысел Калимы, её опыты с ежами, а к намерению провести эксперимент на себе Валентина Алексеевна не знала, как относиться, и это незнание усиливало антипатию. Но, с другой стороны, само желание Калимы совершить открытие было понятно Валентине Алексеевне, да и многолетняя привычка помогать людям сделала своё дело. Со вздохом Валентина Алексеевна сказала:
— Я через две недели уеду в командировку по делам связи с НИИ биохимии. Отдай это вещество мне, я отвезу.
Калима молча протянула Валентине Алексеевне пробирку с белым порошком.
Валентина Алексеевна в первый день своего пребывания в городе отнесла в лабораторию вещество, кратко объяснив, в чём дело.. А справившись с делами по поводу командировки, опять зашла в лабораторию. Ей дали формулу вещества и сказали:
— Только синтезировать его искусственно будет нелегко...
— Ну, это уж не моя забота.
Валентина Алексеевна действительно хотела внушить себе это. Но, вернувшись, она стала деятельно и увлечённо помогать Калиме.
Прошло три месяца, прежде чем им удалось синтезировать вещество. Калима ввела раствор себе в вену, потом взяла энцефалитного клеща и посадила себе на спину. Он укусил её, раздулся и лопнул, оставив на белой блузке кровавый след.
Чувствовала себя Калима после этого неплохо. Иногда только кружилась голова, о чём она делала записи в специально для этого опыта заведённом дневнике. Но, если честно, она и сама не могла сказать, от чего у неё эти головокружения: от инородных элементов в крови — или от радости, вызванной открытием.
Как она распорядится своим открытием — Калима уже решила. Не будет она оформлять никаких патентов, и не только потому, что ей не хватало денег, чтобы заплатить за патент. Претила ей мысль о том, что она должна вложить деньги, чтобы потом получать прибыль. Нет, она пошлёт описание своего открытия в научные журналы, пошлёт в Академию наук. Конечно, она понимает, что нелегко ей будет добиться признания своего препарата, да ещё при таком строе, для которого авторское право, задерживающее развитие — свято и неприкосновенно. Но добиваться она будет.