Именно так, и никак не иначе, можно описать ситуацию, которая сейчас развернулась вокруг личности бывшего главного редактора давно почившей в Бозе скандальной газетки «Алматы Инфо». Как сообщили целый ряд зарубежных СМИ, несколькими днями ранее на него было де «совершено зверское покушение», которое сразу же было расценено самим господином Есергеповым и поддерживающим его пулом правозащитников исключительно как «политическое и заказное».
На фото майка Есергепова. Порезы говорят сами за себя.
Если судить по этим публикациям, дело в Казахстане дошло до того, что свободолюбивых журналистов чуть ли не убивают везде, где придется, от собственных постелей до самолетов, в духе северокорейских спецслужб. Но если посмотреть на это дело чуть более объективнее и непредвзято, то складывается совсем иное впечатление.
Для этого надо всего лишь рассмотреть всё без излишних эмоций и по порядку. Как известно, Р.Есергепов ночью 13 мая сел с вокзала Алматы 1 на обычный поезд, чтобы на другой день оказаться в Астане. В пять часов утра он обратился к проводнику за помощью, сказав, что на него напали в тамбуре, куда он вышел подышать то ли подышать свежим воздухом, то ли покурить, и попытались его зарезать. Испуганный проводник немедленно сообщил об инциденте в полицию и вызвал «скорую помощь» к ближайшей станции Шу. После того, как поезд подъехал к этому городу, Р.Есергепов был немедленно госпитализирован и вскоре его прооперировали местные врачи. Через день, по настойчивым просьбам родственников, и вследствии удовлетворительного состояния здоровья пациента, ему разрешили покинуть местную больницу и вернуться в г.Алматы, где он должен был долечиваться в Центральной клинической больнице. Такова информация, так сказать, «в сухом остатке», без тех приукрашиваний, которыми она обросла в некоторых новостных агентствах.
Для начала, в глаза бросаются множество несостыковок, которые лишь на первый взгляд можно отнести на счет небрежной журналистской работы изданий, поднявших бешеный гвалт о политической подоплеке происшествия. Прежде всего, это разночтения о состоянии здоровья пострадавшего. Судя по ним, господин Есергепов явно относится к породе бессмертных персонажей кино, таких, как Росомаха или там Дункан Маклауд, потому как только они могли с легкостью перенести любые повреждения своего тела и быть в состоянии тотчас сражаться за правое дело.
Так и наш герой, Рамазан–аға, мог быть на момент покушения едва ли не при смерти, находясь «в стабильно тяжелом состоянии», как сообщал один зарубежный источник, но уже через полтора дня примчаться в Алматы и давать на скамеечке перед больницей двухчасовые пресс-конференции собравшимся журналистам, терпеливо объясняя непонятливым иностранцам, за какие именно политические взгляды его так не любят в Казахстане.
По обычному человеческому разумению, любой другой, будь он на месте гражданина Есергепова, перенеся «сложнейшую операцию на брюшной полости» (как писал уже другой зарубежный источник), и через день осмелившийся выехать в дальнюю дорогу, чтобы по прибытии выступать с пламенными речами и размахиванием рук, моментально бы отдал Богу свою грешную душу. Любой другой, но только не Рамазан-аға, который от всех этих манипуляций даже как-то повеселел и начал шутить с симпатичными журналистками.
Вторую несостыковочку с версией, которой придерживается правозащитная братия, раструбившая «о покушении» на нашего доморощенного Дункана Маклауда, можно озаглавить классическим вопросом: «А был ли мальчик?» Как обычно бывает в плохих детективных фильмах, нападавших в поезде видел лишь господин Есергепов, да и сам он постоянно путается в своих показаниях, щедро раздаваемых всем желающим. Так, сначала был один нападавший, потом двое с ножами. Они вежливо спросили имя и фамилию у пострадавшего, видимо, чтобы ненароком не обидеть постороннего, но при этом Рамазан-ага их лица в упор не узрел. К тому же преступники, опять же со слов пострадавшего, нападали со спины, но удары неудобно ухитрились нанести в живот, и не наискось даже, а прямо. По более поздним версиям, бандитов стало опять двое, но уже у одного был не нож, а газовый пистолет, который чуть позже превратился в киллерский пистолет с глушителем…
Невольно вспоминается Станислав Садальский в роли корнета Плетнева в фильме «О бедном гусаре замолвите слово», когда тот, добровольно отпустив беглеца, в ходе следствия заврался и сначала утверждал, что на него напали двое бандитов, потом шестеро, «нет - десять, двадцать», которых он обязательно бы раскидал, если бы его не оглушили и не ранили. Подобные гусарские рассказы нашего далеко немолодого героя вызвали бы у публики и следователей лишь понимающие улыбки, если бы не тот факт, что ранее Рамазан Есергепов был судим, отсидел три года в местах не столь отдаленных, и не понаслышке знает о зековской методике так называемого «вскрывания», когда заключенные, в целях облегчения режима наказания или же для давления на тюремную администрацию, сами протыкают себе брюшную полость, при этом не задевая жизненно важные органы.
Опять же такой тюремный опыт можно было игнорировать, если бы не фото футболки Р.Есергепова, которая продырявлена в трех местах, но при этом на ней отчего-то почти совсем нет следов крови. А ведь именно в ней пострадавший просидел почти два часа до прибытия поезда на станцию Шу, где его ожидала «скорая помощь».
Смутные сомнения вызывает и тот факт, что в эти часы, по идее, самые страшные в жизни пострадавшего, первый звонок получают не близкие родственники, а президент Федерации равноправных журналистов Казахстана Розлана Таукина, которая и поднимает весь последующий гам и шум. Наверное, раненый и истекающий кровью человек должен в первую очередь захотеть сообщить о себе самым близким людям, а отнюдь не представителям масс-медиа. Достаточно вспомнить Баян Есентаеву, о ножевом ранении которой журналисты узнали лишь спустя несколько дней, из-за глупости медсестры, разместившей фото пострадавшей теледивы в соцсетях.
Думается, секрет кроется как раз в том, что Баян Есентаева, при всей своей эпатажности, все же является человеком известным и популярным в Казахстане, чего не скажешь о господине Есергепове, чье имя сейчас полностью ушло на задворки истории. Забытый всеми экс-редактор и экс- общественный деятель явно жаждет внимания к своей персоне, тем более сейчас, когда так необходимо обратить на себя взор (и быть может, о Боги, даже благосклонность) некоего беглого банкира, обещающего щедрые дивиденды всем оппозиционерам, буде они примкнут к его лагерю.
А ведь стоит вспомнить, что конкретно сейчас Рамазан-аға не является никем, полностью растерял уважение и доверие окружающих, и даже журналистом себя называть не может, так как не имеет ни к какому СМИ отношения уже больше семи лет. Да и оппозиционером называться тоже очень сложно, так как именно господина Есергепова никогда не задерживали на каких-либо акциях протеста по той простой причине, что он просто не принимал в них участия. Вот и приходится идти на всякие отчаянные шаги, а что делать-то?.. «Ке фер? Фер-то ке?» - эти ироничные слова Тэффи, как никакие другие, точно подходят для описания положения нашего бедного гусара Есергепова, готового на любые безумства для того, чтобы о нем замолвили слово.
На фото один из порезов Р.Есергепова, имеющий ровные края, не свойственные ранениям, полученным в драке.