Изысканных тканей, в которые можно было бы обернуть любую квинтэссенцию дизайнерской мысли, полным полно. Модельеров, периодически балующих искусно нарезанными и сшитыми лоскутками, поданными в красочных упаковках и любителей распиарить то, что остаётся до следующей осени ещё в тренде, как таинственной собаки Перголези, не становится меньше.
Правда, если разобраться, стоящих упаковок, таких как Harper's Bazaar, Vogue, Vanity Fair, прошедших через огонь, воду и медные трубы 20-го века осталось немного. Одни вымерли, не выдержав конкуренции, другие, не сумев надолго задержать внимание уважаемой публики, так и остались бульварными журнальчиками.
А вот понятие о красоте и стиле? Можно ли его уловить, найдя новый способ интерпретации или, вернувшись к старому, попытаться разглядеть в нём иную функцию, нежели просто поиск нового направления? А, может быть, это всего лишь навсего неуловимое понятие, меняющееся настолько молниеносно, что только успевай щёлкать фотоаппаратом?
Вам не кажется, что повреждённая маска, ныне вновь выставляемая на страницах magazine's в сильно отреставрированном виде, до конца света предназначена не выдавать искажающееся со временем понятие о красоте? У кого бы спросить?
Ведь времена, когда моделями становились баронессы и актрисы с безупречной внешностью и стилем, а фотографами мечтатели и художники прошли. Оставив в сохранившихся фотоальбомах и старых номерах журналов, актуальных до сих пор, соединённую из простоты форм и чистоты линий рафинированную утонченность стиля.
Георг Гойнинген-Гюне (Georg Hoyningen-Huene) не был первопроходцем в создании портрета идеальной фэшн-фотографии. До него вытеснять иллюстрированные рисунки из модных журналов технически совершенными снимками вызвались барон де Майер, разработавший стиль ар-нуво, Эдвард Штайхен, любимец Conde Nast, Ман Рей, Сесил Битон и многие другие.
Переехавший после революции 1917 года из Санкт-Петербурга в Лондон, отпрыск немецкого барона, нашёл свою нишу в разрабатывании нового стиля на основе старого. В 1921-м он перешагнёт порог французского Vogue, а в 1935 поселится в нью-йоркском Harper's Bazaar. И со временем передаст чутьё на чистоту линий не менее талантливому Horst P. Horst.
Чем же интересен его стиль в выносе моды на всеобщее обозрение?
Фэшн-фотография, в начале 30-х гг., сбросившая с себя усталость навязываемого авангардизма и едва почувствовавшая вкус к ар-деко, не менее занятной смеси модерна и неоклассицизма, в работах Гойнингена-Гюне неожиданно находит отклик в виде чистого классицизма.
Французский символизм моды начала прошлого столетия с его аристократической неуязвимостью вкусов и смотрящий на кусок ткани как на хоть и дорогостоящий, но подчёркивающий высокое происхождение элемент, был вспорот по швам буржуазной развязностью в одежде, настолько вульгарной, что нуждался в повторном красивом оформлении, а так как буржуа проникали всюду, то и дурно выглядеть на фотографиях не имел права. Куча направлений в авангардизме не способна была разбавить эту грубость, а потому возвращение через малый промежуток времени к востребованному стилю смогло спасти положение дел в моде, застрявшей на смешении всевозможных направлений.
Элегантный стиль, привезённый в Новый Свет эмигрантами из Европы с их безупречной интуицией на утонченность, сумевший заретушировать закоренелые деревенские тенденции в американской одежде, зарекомендовал себя на все времена. Быстро узревшие выгоду из такого мероприятия журналы мод, на чьих страницах известные талантливые фотографы продолжали поиски на вопрос о связующих стиль и красоту нитях, внесли посильный вклад в облагораживание буржуазии. Благодаря Chanel, Vionette, Shiaparelli, Balenciaga этот проект, не выставленный за рамки бытия чересчур стёртыми границами между восприятием и вкусовыми предпочтениями отдельных почитателей, стал знаковым во всей истории моды. Если не культовым.
Конечно, страницы создавались не для всех, но в конце 30-х, уже было обозначено "спускание с небес на землю" для неизбалованного люда. Так сказать, прививание вкуса пусть и к недоступной, но высокой моде. А с другой стороны и удешевление аристократизма тканей, при сохраняющихся высоких ценах на аристократический дух дизайнерства. В этом и состоит одна из заслуг Гойнингена-Гюне.
Женщины не любят обсуждать или осуждать рассматривать собственную внешность, если она не подана в модной упаковке с укором на толстые обстоятельства в забитом модными новинками гардеробе. Больше с намёком, нежели с укором.
Главное, правильно выбрать упаковку, могущую вызвать пересмотр всего гардероба.
АБ
фотографии из номеров журналов 30-х годов взяты с интернета