Эта история одной девочки или история одной женщины, а может, история одной судьбы, но скорее всего эта история одной семьи.
В семье девять детей. Они выросли в одном из домиков «SOS» Детской Деревни Алматы.
«Я родилась в Уральске и жила там в приюте. В день, когда мама приехала за мной, меня обманули, сказали, что я пойду на день рождения. Помню, перед уходом друзья просили принести шарики и конфеты. Я пообещала принести. Приезжаем, а там вокзал, поезда, стоит маленькая худенькая тетенька с такими длинными волосами и говорит: «Я твоя мама». Я, конечно, была в шоке».
«Она не кушала, у меня так сердце болело. Отпросится на улицу, я, конечно, отпускаю. Пойдет и плачет там. Она меня никак не называла ни мама, ни тетя, никак. В конце концов, я сказала, что я твоя настоящая мама. Просто ты потерялась. А она спрашивает: «Почему у нас фамилии разные?». Я ответила: «Ну конечно, те люди, которые тебя нашли дали тебе другую фамилию». После этого она успокоилась. А другие дети сразу привыкли, сразу мама, мама.
«Ужас, какой я была, если оглянуться назад. Младших, Бауржана и Кайнара, подговаривала убежать ночью. Дикая была. Да, мам?»
«Да», - с улыбкой отвечает мама.
«У меня девять детей, и у всех такие разные характеры. У Кымбат самый упертый. Самому младшему «Пузо», то есть Ануару, 16 лет. Но его до сих пор все так называют. Я его взяла, когда ему было 2,5 года. У него было такое пузо, что он даже не ходил, и щечки были такие пухлые. После обеда мы его не могли вытащить из детского стульчика. Сейчас возмущается, просит, чтоб его так не называли, ведь он худой очень, но все привыкли. Так и зовут «Пузо», «Пузо».
Всех детей воспитывала с маленького возраста: год, полтора, два. Кроме Кымбат и Кайрата. Его взяла, когда ему было 6,5 лет. Он к нам попал случайно. Пришел в гости вместе с мальчиком из «Красного Креста», которого планировали взять. Я увидела его на улице, он так хорошо играл с моими детьми. Я спросила: «Кто это?» Его звали Николай. Того мальчика взять не получилось, но мы взяли Николая. Мать у него была турчанка, а отец русский, сам черненький. Я его назвала Кайратом. У него на голове было восемнадцать шрамов, руки как у восьмидесятилетнего старика, и грыз ногти на ногах. Он и попрошайничал, и воровал. Вместе с Кымбат следили за каждым его шагом. Сейчас золотой ребенок, недавно получил мастера спорта по боксу».
Все дети уже взрослые, сейчас они все в Доме Юношества. Сама мама живет в Детской деревне. Ради работы мамой она оставила работу бухгалтера и продала квартиру.
«Я оставила все, что у меня было, полностью поменяла свою жизнь. Еще был дом, его тоже продала, когда Кымбат понадобились деньги, чтобы она смогла уехать в Коста-Рику. И так получилось, что я осталась без жилья. Когда я только пришла, я сразу сказала, что буду воспитывать только одно поколение. И когда все мои дети перешли в Дом Юношества, я сказала, что ухожу, нужно обустраивать свою жизнь, а этой зарплаты мне не хватит. Но потом предложили работать в Доме Юношества и разрешили пока остаться жить здесь. Родственники есть, но в 46 лет не хочется висеть у кого-то на шее, детям тоже говорю не переживайте, я смогу сама прожить. Главное, что они стали достойными гражданами».
Кымбат вместе со своими братьями и сестрами тоже должна быть в одном из Домов Юношества, но живет с мамой в Детской Деревне.
«Числюсь во втором, но на меня не рассчитывали, и для меня не осталось места. Я семь лет жила за рубежом.
Школу закончила в Коста-Рике. Когда мне было 16 лет, пришли двое незнакомых, рассказали про United World College и о том, что у них есть стипендии для детей сирот. Они сказали, что из всех воспитанников «SOS» Детских Деревень, которые есть в Алмате, Астане и Темиртау, могут поехать только двое. В Астане и Темиртау были все маленькие, поэтому они никого не отправили. А у нас здесь было 4 кандидатуры. Так получилось, что отбор прошла только я. Нужно было знать английский. Они смотрели не только на знания. Смотрели на поведение, на умение презентовать себя. Рассказывали про программу IB (International Bachelor – международный бакалавриат). Программа предусматривает два года обучения, но я училась 3 года, потому что мой английский был очень слабым. Это получается 10,11 и 12 класс».
«В первое время она звонила и говорила: «Мама, я домой хочу, забери меня». А я ей отвечала, недельку потерпи, я пока все документы соберу. Спустя месяц говорю, что-то с визой не получается, ты же знаешь, как у нас все это, потерпи еще месяц. Еще через месяц звонит и говорит: «Мама, я привыкла». И я вздохнул с облегчением».
«Так вот как?! Сама сидела, ничего не делала, просто ждала, пока привыкну!!!», - удивляется Кымбат.
«Иногда нужно так. Не забирать у ребенка надежду, но дать время и шанс, адаптироваться и осознать все самому. Да и не было у меня денег, чтобы привезти ее обратно, и тут уже все дети в школу пошли», - только сейчас откровенничает мама.
«Мне было 16 лет, знаете, какой это возраст. Еще там совсем не было казахов. Единственный человек, кто хоть как-то говорил по-русски, библиотекарша, и то очень плохо. Было очень тяжело. Поэтому первые месяцы я каждый день звонила маме, чтобы меня забрали. Внутри колледжа мы говорили на английском, а за воротами говорили на испанском. Пришлось и его выучить. И культура латиноамериканская и казахская, как небо и земля. Абсолютно разные понятия о жизни. Они любят танцевать, развлекаться. Хотя мы тоже любим отдыхать, все равно живем по-другому, более серьезные. Вдобавок климат. У них только два сезона: дождливый и солнечный.
Потом училась в университете штата Айдахо.
Могу с уверенностью сказать, Америка меня не так изменила как Коста-Рика.
Когда заканчиваешь United World College, сдаешь экзамен, тебе дают стипендию Дэвиса. Он миллиардер, он нас поддерживает. Каждому студенту из UWC полагаются 20 тыс. долларов в год. Я поступила в College of Aidaho, потому что университет был готов дать еще 10 тыс. долларов. В итоге сумма составила 30 тыс., этого мне хватало, чтобы оплатить учебу. В другие университеты типа Гарварда идти с суммой в 20 тыс. смешно – это ничто в равнении с 60 тысячами, которые нужно платить.
Я выбрала историю. Потому что если учишь историю - это означает, что ты хочешь быть юристом. Там нужно много анализировать, писать сочинения. Это была плоха идея, на самом деле. Потому что в последний год, я расхотела быть юристом. Теперь я хочу изучать права человека. В Казахстане практически нет таких университетов, где изучают это направление. Я бы хотела работать в ООН. Но цель моя работать в «SOS» в Австрии. Сейчас изучаю университеты, куда я могу поступить с полной стипендией. Если получится, то в первую очередь, это университет «Сидней» в Австралии. Если туда поступлю, я буду очень-очень рада.
У меня есть год, чтобы поднакопить денег и подготовиться для поступления.
Сейчас работаю оператором в отеле «ИнтерКонтиненталь». Честно, до сих пор не пойму, как там оказалась. Сначала думала я их нашла, но вспомнила, что им не скидывала резюме, получается они меня нашли. У нас есть 3 смены: смнеа А - с 9 до 6, смена В - с 3 до 12 ночи, и смена С - с 12 до 9 утра. В моей смене (B-смена) вечером очень много звонков. Мы там работаем рядом и операторская, и ресепшн, все молодые девчонки и парни, моего возраста.
Дома, я уже третий месяц. Успела поработать в лизинг-компании две недели, где была переводчиком, ассистентом и менеджером по связям. И поняла, если тебе работа не нравится, можно работать, но это сущий ад. Там со мной никто не общался, у них вечно не было времени, ну и я как-то особо не стремилась. Две недели, а столько стресса пережила. Сказала маме, она посоветовала уволиться.
Еще одну неделю работала учителем английского языка. Эта работа мне тоже не понравилась. Проблема в том, что в ней учатся богатые дети. Они все такие самоуверенные и считают, что окружающие им чем-то обязаны. И им всего 8-9 лет, я была в шоке. У всех айфоны, смартфоны. Учатся английскому там и взрослые, старше тридцати, сорокалетние, а мне 23. Я старалась преподнести все в игровой форме, хотела со всеми познакомиться, чтобы разрядить обстановку. А они не хотели выполнять мои задания, говорили, что это бесполезно, это пустая трата времени.
В один год я не приехала домой и осталась на три месяца в Америке. Работала на представителя демократов, помогала выиграть на выборах в Айдахо. Это точно не мое, а про политику в Казахстане я вообще молчу. Это все не так сказочно, и даже очень грязно.
В тот же период я работала в организации, помогающей беженцам помогать открыть свое дело. Помогали с минидетским садиком, покупали для них вещи, чтобы они смогли получить сертификат о том, что они в состоянии воспитывать своих детей. Это мне понравилось. Когда видишь результат, понимаешь, что делаешь действительно что-то важное. С тех пор я мечтаю изучать права человека».
«У меня все хорошо учатся. Благодаря примеру Кымбат все потянулись выше. Младший, например, в прошлом году поступил в американский колледж в Алмате, отлично учится. Но ее тоже надо было заводить, чтобы она шла к цели. К каждому ребенку нужен свой подход, кому-то тихонько нужно объяснить, другому нужно по столу стукнуть и сказать надо. А Кымбат надо было за живое место задевать, чтобы она внутри думала: «Я тоже могу, я не хуже всех».
«Ммм, интересно», – снова что-то новое узнает о себе Кымбат.
«И заводила до тех пор, пока она не скажет: «Вот посмотрим!»
«Да, да, такие слова часто вылетали из моего рта», - подтверждает слова мамы дочь.
«Что-что, а семья у нас очень дружная. Совсем недавно наконец все вместе собрались. Смотрю, уже все подросли. Кто-то жарит шашлык (еле-еле его дожарили, слышится негромкий комментарий дочери), кто-то делает салат. Я в душе так радовалась, была просто счастлива».
