Мне 5 лет. Начну с этого возраста, так как именно с этого времени я с точностью помню моменты той жизни. Когда он приходил с работы, я вставала в угол чтобы внезапно напугать его. И когда он проходил мимо, я всегда выкрикивала, а он каждый раз делал вид, что сильно пугался. После он медленно доставал из кармана мою любимую шоколадку и вручал мне. А я счастливая брала и убегала.
Мне 6. Я всегда и везде его сопровождала. Я ходила иногда с ним на работу. Ходили мы вместе в гости, которые были мне не по душе. Я ревновала его, когда он баловал детей наших родственников. Думала, что он меня так не любит. Он иногда забывал про меня. Я оставалась в машине на два три часа. Я находила в машине какую-нибудь вещь и играла. Мне временами было скучно. А он, увидев, что я в машине быстро подбегал или вспомнив, что я осталась в машине также быстро действовал.
Мне 7. Мы вместе выходили из дома в 8.30, взявшись за руки, и шли к нему на работу. Я находилась там 2 часа и дальше шла в школу. На работе к нему приходили разные люди, он некоторых ругал, но вспомнив, что я с ним успокаивался. Некоторых молча слушал, записывал услышанное, выходил, заходил, заполнял бумаги. Чтобы мне не было скучно, он находил в шкафу какой-нибудь «отвлекающий маневр». После школы я ходила к родственникам, так как в этот момент дома никого не было. И он после работы забирал меня. И снова взявшись за руки, мы возвращались домой.
Мне 8. Лето. Мы строили дом. Внезапно вбегает в дом сестра. Что-то невнятно объясняет маме, а мама выбегает из дома. Я поняла, что случилось что-то недоброе. Выхожу на улицу. Во дворе его машина, только без него. Все кто ходили на улице стали что-то кричать. Зашла в дом и узнаю от сестры, что его сбила машина. На глазах появились слезы, и что-то екнуло внутри…
Следующая картина в палате. Я медленно захожу в палату за мамой и вижу его. Он был весь перебинтованный. Половину лица как-будто бы перекрасили в темно-фиолетовый цвет. Над ним висели какие-то приборы, одна нога была перевешена на какую-то виселячину. И другая нога также была загипсована. Тело было перебинтовано. Когда он дышал из носа выходил странный звук. Губы были разорваны и везде, по всему телу были швы. Увидев его, я заплакала, прижавшись к лицом к маме.
Мне 9 лет. Я заплела волосы в тонкие косички. Время собираться в школу. Стою перед зеркалом и не могу взять резинку со спутанных волос. Подбегаю к нему и плачу. Он также попробовал распустить, не получилось. Тогда он берет ножницы и убирает несколько пучков волос с того места, где была резинка. Бедные мои волосы…
Мне 10. Он приходит с родительского собрания. Я в ожидании страшной новости. Он шепотом говорит мне, что учитель в восторге от меня, что я самая лучшая в классе.
Мне 15. Лето. Мы вышли с ним на трассу. Он учил меня водить машину. Мы вышли в то время, когда в дороге было мало машин. И вот я сажусь за руль, он рядом со мной подсказывает, нервничает, ругает. Я быстро усвоилась и набираю скорость. В тот самый момент я задумалась кое о чем. А он после говорит, что это правильно. В дороге нужно быть отвлеченным от всего, чтобы не думать как правильно ездить.
Дальше переключаюсь на 2 года вперед. Я прихожу с курсов, усталая, накану экзамены. Он переживает больше чем я. Говорит, чтобы я сильно не морочила голову. Он, наверное, похудел в то время сильнее, чем я.
Я помню в детстве, когда ему звонили ночью, он быстро собирался и в доли секунды выходил в наряд. Мы смотрели как он собирается, а мама переживала чтобы ничего с ним не случилось.
Именно он 11 лет ходил на родительские собрания. Его знают и уважают все. Он доброжелательный и помогает людям от всей души. Он очень грамотный, разносторонний, пишет стихи, заметки, посвятил всем нам стихи, об этом знаем только мы. Немного рассеянный – оттого что он много размышляет, и иногда трудно привести его в реальность. Сейчас он уже дедушка, но энергии еще у него много. В нем все еще живет маленький человек. Он понимает нас, не задает никаких вопросов, чтобы не навязываться, знает, что будем чувствовать мы, когда полетят вопросы. Он любит музыку и играет на некоторых инструментах. Временами он становится юмористом и пародирует некоторых людей и даже родственников. Он - нетерпеливый. Помню, когда он просил принести ключи от машины, а я только брала ключи с полки, он стоя в прихожей кричал, почему я так долго. В порыве гнева он может накричать на кого-то, может обидеть, но он все это проговаривает не раздумывая. Затем, приходит в себя и осознает, что сделал неправильно. Говорит, затем думает.
Мне очень трудно представить его старым. Сложно представить, что в недалеком будущем он будет входить в ряд пожилых людей. Я не признаю и не хочу признавать, что он уже не такой как раньше. Самым сложным для меня будет день моей свадьбы. Я покидаю его и открываю новую дверь своей жизни. Он будет тихо грустить. Он будет вспоминать мои первые шаги, слова, мой первый поход в школу, мои выходки, мой детский плач, рев, как я лежала на его спине. В тот момент он осознает это и поймет, что я давно уже не маленькая избалованная его девочка. Он молча войдет в детскую, где когда-то я жила, посмотрит на книжные полки, откроет семейный альбом, улыбнется и тихо поплачет.
В душе все еще неспокойно оттого, что я не могу донести как ты дорог мне, как я люблю тебя. Ты до конца жизни будешь самым лучшим. Пусть летят года, но ты останешься таким, как я тебя помню с малых лет. Я просто молюсь, чтобы судьба продлила твою жизнь на очень долгое время. Ты – моя частица, моя основная частица. И как жаль, что не бывает в жизни момента, чтобы просто подойти и сказать об этом.
Как мало сказано о наших отцах. Ведь они самые великие наши защитники, опора. Ведь именно с ними любое дитя в безопасности. Они – броня, на которую никто не осмелится напасть.