Прочитал интересную статью на свободе, "Воруют чиновники, а ненавидим США" известного социолога "Левада-центра" Алексея Левинсона.
Смесь социологии и психологии. Социология - это статистика, а психология - зачастую интерпретация.
Если пересказать вкратце суть статьи, то речь идет о градусе ненависти в российском обществе. Ненависть присутствует в каждом обществе, но иногда она приобретает особо острую форму, мало объяснимую в конкретных обстоятельствах. Как например - бытовая ненависть к гастрабайтерам в России.
При этом, когда людей спрашивали о причинах этой ненависти, начинались всякие измышления по поводу их агрессивности, по поводу того, что они захватили все, разрушают нашу экономику, разрушают наш жизненный уклад. И получается, что самая главная опасность, которая грозит России, – вот от этих людей. Вот вопросом о том, с чего это вдруг уровень ксенофобии, который может иметь обычный для разных обществ уровень, вдруг оказался много выше этой высоты.
Действительно, с чего это вдруг гастрабайтеры стали самым страшным проклятьем России, как это было еще совсем недавно? В России есть более острые и насущные проблемы, такие как ЖКХ, алкоголизм, накромания и т.д.
Теперь об эмигрантах забыли. Сейчас информационным балом правит антиамериканская истерия, и ненависть к тем, кто якобы продвигает их интересы, ненависть к пятой колонне, и прочим национал-предателям.
Корреспондент спрашивает, является ли этот чрезмерный градус ненависти, результатом пропаганды?
На что Левинсон дает свою интерпретацию происходящим событиям, и эта интерпретация на мой взгляд достаточно правдоподобна.
Он говорит что ситуация на самом деле гораздо сложнее, и пропаганда лишь канализирует эту ненависть. Истинные же истоки этой ненависти лежат в другом.
Левинсон выдеделяет три фактора, основанные на социальных опросах:
1. Чиновничий произвол (привет Максет Усенов!);
2. Дичайшее имущественное расслоение (1,5% населения владеют 95% национального богатства);
3. При всей неприязни и ненависти к первым двум группам, практически каждый, кто не принадлежит к этим группам, мечтает в них оказаться. Вот такой вот когнитивный диссонанс.
Дело в том, что наша социальная система, сложившаяся за последние 10–15 лет, она такова, что есть класс людей, которые управляют людьми. Вот эти люди, управляющие людьми, они за последние годы получили такие неформальные и при этом реальные полномочия по управлению людьми, которых раньше у них не было, и этих полномочий стало очень много. Что может себе позволить, например, полицейский по отношению к гражданину, в отличие от того, что имеет право сделать гражданин в отношении полицейского? Что может мелкий чиновник, если вы пришли к нему за бумагой? И чего не можете вы, если вы проситель? Возникла асимметрия в очень многих отношениях, которые касаются большого количества людей и жизненно важных ситуаций, когда нужно делать операцию или ребенка в детский сад отдать. Вот тут этот произвол за последнее время, как мы знаем из рассказов людей, стал больше, чем был когда-либо. И это, кстати, массовые опросы тоже подтверждают. Но это полдела, даже одна треть.
Еще очень важно, что нефтяные и газовые деньги, которые приходят в нашу страну, распределялись неравномерно. Судя по тому, что мы знаем косвенно, чем выше позиция в этой иерархии, тем большая доля этих нефтяных денег там оседает. И надо прямо сказать: недовольство людей несправедливым распределением денег – это вторая вещь, которую фиксируют наши опросы, очень сильное недовольство.
Но есть третье обстоятельство, о котором очень мало говорят. Оно состоит в том, что, когда мы спрашиваем, какой судьбы вы желали бы своему ребенку или внуку, спрашиваем у взрослых людей, выясняется, что они им желали попасть как раз в эту категорию. Ну, потому что там лучше всего жить. Если ты выучишься и будешь инженером, совершенно неизвестно, где ты будешь работать и сколько ты будешь получать. Если ты станешь госслужащим, понятно, где ты будешь работать, и понятно, сколько ты будешь получать. Это вот очень важная вещь. И что получается? Получается, что та самая система, которая давит на общество и вызывает недовольство несправедливым распределением благ, она не может быть объектом недовольства. Потому что она же и предмет, так сказать, желания и вожделений. Это очень сложная и очень необычная для разных обществ ситуация. Потому что это как бы идти против себя, против своей мечты, а может быть, против своих, потому что я – вот тут, а мой двоюродный брат в милиции работает
Ну и вывод из этих факторов, который делает Левинсон следующий:
И что получается? Получается, что та самая система, которая давит на общество и вызывает недовольство несправедливым распределением благ, она не может быть объектом недовольства. Потому что она же и предмет, так сказать, желания и вожделений.
И что же тогда? И тогда вот эта вот не имеющая возможности прямого выхода коллективная негативная эмоция находит своим объектом кого-то прямо противоположного. Не своих, а чужих, не сильных, а слабых, не тех, кто может в случае чего очень жестко и моментально ответить, в том числе, средствами насилия, а кто на самом деле этого не может сделать. Это вот какие-то бессловесные приезжие, таджики...
Но чтобы оправдать обращение своего гнева на этих людей, на самом деле, ни в чем перед нами не повинных, им надо приписать что-то. Они приехали и ведут себя как хозяева! Это, кстати, говорят люди, которые понимают, что они сами вроде не хозяева. Потому что хозяева – чиновники, а мы-то нет.
Дальше Левинсон делает еще более глубокие психологические выводы, пытаясь найти истоки сложившейся ситуации, и приходит к выводу что в корне проблемы лежит тот факт, что люди потеряли осмысленность свое жизни, попросту, не знают куда жить и для чего. И в итоге подменяют смысл своей жизни искуственными конструкциями, "подсказанными" из вне пропагандой, либо просто уходят в алкогольное забытье, чтобы убежать от самого себя.
Мне же стало интересно перенести эти размышления на казахстанскую почву.
А куда и на кого канализировано недовольство казахстанцев? Ибо корни ненависти одни и те же. Системы близнецы. Что в РФ, что в Казахстане. Что там, что тут правят бал чиновничья безнаказанность и произвол, распилы и откаты, и имеет место такое же имущественное неравенство. И так же каждый раб обыватель, коих множество в казахстанском обществе мечтает иметь своих рабов. Стать чиновником, творить произвол, и пилить откаты.
Где эти линии бытовой ненависти?
"Мамбеты" ненавидят "манкуртов", а "манкурты" "мамбетов"? "Не казахи" "казахов", а "казахи" "не казахов"?
Это то, с чем я столкнулся в своей жизнедеятельности.
Какие линии ненависти вы знаете еще?
