Сегодня мне снилось, будто я вернулся к тебе. Это был кусок прошлого, перенесенный в будущее, с небольшими деформациями - я уже чувствовал и видел нечто подобное, но теперь там что-то поменялось. Та же комнатушка, та же полу-темень, мы как обычно собираемся на прогулку, засовывая тела в чехлы из нескольких слоев одежды. Я готовлю чай, чтобы запаковать его в термос; ты готовишь камеру, чтобы запаковать в нее огрызки настоящего.
Во сне , в отличии от прошлой реальности, у нас заклеены лица. Вместо них зияют черные квадраты, будто вырезанные высшими силами. И черный цвет был по-особенному черный, словно океанские глубины слоились в нем. Те глубины, куда человек заглядывал крайне редко, где царствует всеразмозжающее давление и семиглавые рыбки размером с Бьюик.
Мы собрались, я уже тухну в подъезде, наблюдая в окне как печная труба за пару кварталов кашляет дымом. Ты ищешь ключи, проверяешь карманы - все ли с собой. И, наконец, мы выходим на редкую прогулку, чтобы запечатлеть настоящее камерным глазом. Лифт, дорога, перекресток, автобус.
В автобусе мы слушаем музыку через сплиттер - он вставляется в один разъем, но позволяет нормально слушать песни двум людям одновременно. Кажется, мы выходим на "техноложке", идем вдоль некого проспекта (помнишь, у меня висела карта на стене? Я бы посмотрел название этого проспекта там, чтобы быть как можно более точным, но пару дней назад в очередном приступе ярости я сорвал эту карту. Тогда я назвал ее "гребаной, сука, картой", скомкал бумагу и выкинул в мусорку).
Однажды мы сворачиваем в бок, проходим сквозь жестяные ворота. Тонкотелые деревца приветствуют нас тонким шепотом свистящих веток. Мы заходим вглубь, а в небе включается закатная лампочка. Тогда мы покупаем глинтвейн, о котором я удивляюсь, " может там и алкоголя то нет", и залезаем на колесо обозрение. Странно, что в зимнюю стужу - а было около минус 15 - работали колеса обозрений. И не менее странно, что мы туда сели. Ну как сели - сидеть было холодно, потому стояли. Но стоять то нельзя - жирный надсмотрщик снизу орет мне об этом. "Молодой человек, сядьте!" - пошла в жопу, холодно ведь. "Хорошо, сейчас сяду" - ору я и стою дальше.
И вот закат, мы провожаем солнце на высоте в пару десятков метров, ветер дерет щеки, губы судорожно хлюпают уже остывший глинтвейн. Ты пытаешься снять это на камеру, пытаешься снять меня на камеру. И теперь мне интересно, удалишь ли ты все фотографии, все что связано со мной, как удились наши интернет соединения?
Не знаю почему, но этот день снился мне сегодня. И сейчас я пишу об этом, кому-то, а ты храпишь по ту сторону, за несколько тысяч миль от меня.