Слоган: мстите врагам своим!
*****
Все описанные события и герои рассказа вымышленны.
В нашем городе, участились нападения на геев. Обычно несчастных "девочек" поджидают прямо у клубов и жестоко избивают. Чертовы садисты-извращенцы! Я один из тех, кто всегда будет стоять за "своих" горой, нам бросили вызов, и нам надо дать
достойный отпор.
Внешность у меня абсолютно натуральная, и я решил
внедриться в доверие к этим ушлепкам. Поздно ночью, я стоял на углу
Фурманова-Шевченко, у входа в клуб "Шелкунчик"[i]. Незадолго до этого,
договорился с хозяином, дабы он мне предоставил подвал, с целью
проведения там воспитательной работы. Стою я значит, стою, и тут ко мне подходит здоровенный типок:
- Куреха есть, братишке?
Я протянул ему открытую пачку, и он нагло взял сразу несколько штук.
- Что стоишь? Ты не из этих?!
Клюнул милок, сейчас я ему задам.
- Нет, - отвечаю, - Я сам этих сучек мочил бы!
- Зададим им жару?
- Я знаю черный вход через подвал, сейчас ворвемся и будем пиздить всех пидарюг, что подвернуться!
Гомофоб клюнул на мою приманку и кивнул в знак согласия, потерев ладони,
предвкушая бой. Бой я ему устроил, да такой, что он запомнит его на всю
жизнь.
Мы подошли к подвалу, и я пропустил его вперед, он начал
спускаться... Ступенька... ступенька... За спиной, под курткой, я
спрятал монтировку, выждав момент, я что есть силы трахнул его по
затылку. Кабан даже не пикнул и кубырем скатился вниз. Я затащил его
волоком внутрь.
Раньше на месте клуба, был спортзал и подвал был
уставлен спортивными снарядами, в позе рачка, я привязал его к одному
из них.
Парень стал приходить в себя. Голова у него была в крови, лицо в
ссадинах, от поцелуя со ступеньками. Он стал орать:
- Ты что творишь, петушела?! Да я тебя...
- Орать бесполезно… Ночной клуб, музыка. Никто тебя не услышит.
Я вынул у него из кармана сотку, и подтвердил свои подозрения. Там на видео он избивал кого-то из "наших".
- Кто оператор? Что же ты сегодня один?
- Ты что собираешься делать?
- Проводить воспитательную работу!
Я стянул с него брюки, надел резиновую перчатку и со всего маху засунул
ему в анус три пальца. Гомофоб от боли заорал, как заваленный кит.
- Эка, какие мы нежные, - сказал я, - но ничего, растренеруем.
Я вытащил руку, она была испачкана.
- Фу! Так я и знал, - продолжал я, - что же ты перед свиданием не моешься?! Я вытер руку об его лицо.
- Не беда Пуся, сейчас мы тебя проклизьмуем. Я взял с пола
подготовленный
заранее таз с раствором марганцовки, грушу, и стал промывать его
задницу. Водичка правда была холодной, и ему пришлось потерпеть
дискомфорт.
Потом я пристроился к нему сзади, смочил свой орган слюной и стал в него входить.
Он стал орать и извиваться, я стал его избивать. Бил кулаком по морде. Бил
долго, до крови, бил по голове, пинал ногами. Стал сверху с силой
наступать тяжелым сапогом ему по спине, он стонал. После чего, я засунул
ему в жопу монтировку, и стал вертеть ей туда-сюда. Из жопы уже шла
кровь, и я стал в него входить. Он уже не противился, только кричал.
Кончив в него, я вытащил член, который вытер, об его рубаху. Потом я посмотрел ему в лицо.
- Ну как? - Спросил я, - понравилось? Извини, что без шампанского, денег нет.
- Ты что творишь сука?! Мы же тебя поймаем!
- Мы?! - Я рассмеялся, - и что ты скажешь своим дружкам? Тляхнюли меня в
попку, злие питиляси! - Я опять рассмеялся, - а если ты мне еще раз
попадешься, я тебя убью! Знаешь где лучше всего спрятать труп? На
кладбище. Я там работаю, на Бурундае. Закопаю тебя в могиле и никому и в
голову не придет там тебя искать. Ты меня понял тварь?! И еще, если
заметил, духу и смелости у меня в тысячу раз больше, чем у вашей кодлы. Я
не говорю "Мы", я говорю "Я"! Я как видишь один тебя сделал, а вы
только своей шакальей оравой нападать можете. Сыкуны бля!
Для убедительности, что до него дошли мои слова, я его еще хорошенько
пропинал. Он стал хрипеть, как барашек, которому перерезали горло.
Потом я встал над его головой и стал на него ссать. После чего смачно плюнул ему на темечко, и еще пару раз пнул.
Была уже осень, я как уже сказал ходил в сапогах, но сильных холодов еще не
было. Я раздел парня догола, и вызвал по телефону охранников с клуба.
- Закиньте его ко мне в машину ребята!
Он уже был обессилен, и не сопротивлялся. Охранники отцепили его от
тренажера, связали по рукам-ногам и потащили в машину. Я отворил
багажник, мы впихнули туда кабана, и я направился в Алмаарасан. Там я
его и бросил в горах, избитого, изнасилованного и абсолютно голого. Он
рыдал навзрыд, ревел как девчонка. С тех пор нападений на наших "девок"
больше не было. У кабана пропала охота выходить на охоту, а куда
делись его друг оператор, или дружки-подельники... Гм! Не все ли теперь
равно?
На последок карикатура моего произведения (давно как то переделал эту картинку), хотя не в тему рассказа.
[i] Вымышл.