Можно было бы спросить: откуда столько печалей? Почему задуманное при всех возможностях и успехах вдруг изменило мнение, остановилось, будто экстрасистолия, дав понять, что необходимо задуматься, посмотреть вокруг себя, увидеть то, что в ежедневном событии разглядеть трудно, но понять каким трудом это создано - простыми человеческими руками.
Где мы были, с кем, в одиночестве ли, в работе, в схватке за истинные материальные или духовные ценности или были сторонними наблюдателями всего произошедшего, но места, где было вдохновение, столь же дороги, как и кленовый ковер под ногами. Убаюканная в собственном цветовом контрасте действительность пробуждает нотки тех внутренних качеств, о которых мы даже не догадывались на протяжении многих лет. Неужели поэтому в преклонном возрасте люди берутся за кисть и на мольберте оставляют нехитростные в простоте своей, но в искренней палитре красок произведения?
Кому-то надоедает эта поэтическая лень или пафос, кто-то боится выкриков в спину, как психологического воздействия, но поэзия была здесь все время и изредка перелетая с место на место, отвлекаясь на чьи-то чужие не то по телефону или вслух разговоры, отмахиваясь от болтовни и риторики, пробивающей на смех, но, возвращаясь к серьезному творчеству, к пониманию, что нельзя просто так взять и уничтожить память или изменить суть события (мыслей может быть много, но вдохновение, как удачно захваченный в объективе фотокамеры момент больше требует действия и осознания).
Дело не в том, насколько, кто и как связан с природой или с людьми, разъединен границами или сближен стиранием границ между собой - мы одно целое со всеми недостатками и преимуществами. Речь не о политических, религиозных, медицинских или экономических аспектах, но больше о внутреннем знании как духовного начала, так и физического.
Кто бы и как бы не отвлекал - свой путь ведет к творчеству, к взаимопомощи и поддержке. Некоторые иначе понимали и понимают слово "поддержка". Как бы ни был мир тесен - всегда есть места, где впервые открываются глаза, где впервые слово "практичность" обретает смысл "духовность". Счастье, мнение о счастье, однажды отмеченное Львом Толстым, и которого, как ранее утверждали, слишком много быть не может, тогда равноценно, когда на чаше весов в равновесии осталось и понимание горя и радости. Об этом написано немало книг, исписаны блокноты и напечатано газет и журналов, но в общей феерии или вакханалии общественного ли или частного мнения, вдруг наступает тишина.
Тишина на лестнице, которая ведет к двери или, наоборот, по которой спускаются, чтобы найти другой выход. Раздражает ли вас сам текст, фотография или в вас самих заложена эта раздражительность, но и для вас найдется обвинение, утешение и оправдание.
И все же кружение мыслей как листопад, о котором ни один Решад Нури Гюнтекин говорил, что столько мнений в осенних листьях и после головокружительного и мягкого танца, в котором сам ветер был бы беспомощен по-варварски расправится с сентябрьскими узорами, мягко, по-кошачьи, ложится на мокрый от послеобеденного дождя асфальт.