Поезд тронулся с места. Так называемые комфортабельные условия, где все нараспашку и нет возможности по-человечески выпить чаю с лимоном и заесть пряником, впечатанным в историю отечественной шоколадной фабрики и зубов, потому что снуют туда-сюда, задевают, делают исходящий из самых плотно набитых в станционных столовых Харибд отрыжку мужики, потные или чистенькие в наивности к своим чадам (авось, жвачку купить не попросит - а то экономия средств) мамаши без сколько-нибудь былой красоты и дивных форм, с выкрикивающими патриотические лозунги или пугающие Таможенным союзом новостями по радио, студенты и все ребятишки сельские (распальцованные и крутые в аулы на поездах КТЖ не ездят), если только Tulpar/Talga не вдохновит вашего суженого расщедриться на билетик-другой до Алматы.
Обычно деловые дамы на аирбусах везделетающих передвигаются и ни-ни в жизни той (заграничной) и этой (патриотически настроенной как у мальчика из Жау журек мын экстра... бала) не опустятся до тряски на рельсах.
Поскольку по-мальчишечьи любопытство и по-девичьи желание культурного и профессионального сотрудничества с г. Алматы и его обитателями (кто там опять тексты перешептывает?) взяло вверх над дороговизной билетов аирбусов, опустила я спокойно пятую точку на сиденье в плацкарте и была довольна тем, что через 1.5 часа и попытки некто с чем-то украсть несуществующие поллимона, удобно усевшись подле окна, стала рассматривать местные достопримечательности.
Ландшафт меняется от неузнаваемых тонов неба цвета "серебристый металлик" и опрокинутого вверх дном солнца до унылых полночных драм, когда свет проникает в темный вагон и тускло освещает спокойные, матовые, убаюканные как в детстве спящие лица. Где-то проскальзывает тоскливая станция и женщина-смотрительница, тепло одетая, как мать, всю жизнь ждущее дитя, затерявшееся в вихре событий, вглядывается в плохо видимые номера вагонов, как солдат, которого оставили на попечение государства стоять на страже и не пускать опасность на рельсы.
В вагонном буфете дорого, подвешенный к потолку не помню сколько дюймовый по диагонали монитор показывает мало хорошего. Khabar уже не тот и новости, "наколдовывающие" собственное мнение у визионеров о сомнениях электората на далеко вперед идущие прогнозы, заставляют зевать. Но кушать хочется и потому, помешивая ложкой из пластэка лимонный чай (не такой как домашний, чувствуется сразу), вспоминается запах моря, приснившийся однажды в детстве.
Проходя мимо, взгляд будто уволенного в запас сотрудника КНБ, выхватывает мою любимую газету. Стащить-не стащить? Сколько стоит? Но, пролистывая страницы в поисках карикатур на известных политиков и события, вздыхая, ничего нового не находишь.
Деепричастно оборачиваясь вокруг земной оси, идешь к выходу. Запах перегара и слова "бисмиллях-и-рахман рахим" от повидавшей на своем веку немало забот аже (в ночном свете лицо испещрено бороздами как лунными дорогами и пигментными пятнами как кратерами) вперемешку с сопением детских носиков, из "рога изобилия" испускающие "дух"-отрыжку рабочие, едва успевшие по времени на поезд, разговор молодой девушки по сотовому в тамбуре и все же, проходя мимо торопливо, боясь удариться о сидения или задеть свисающую руку молодого парня, во всей атмосфере вагонного романтизма чувствуется одиночество дорог.
На следующее утро, вспоминая засоленное по берегам вечернее озеро Балхаш, экологическую катастрофу и, откладывая ручку и блокнот обратно в рюкзак, с неприязнью глядя на осадок на дне пластэкового бутыля с холодным чаем, слыша движение сонных обитателей и возмущение: "Что вы так долго?", наблюдая зеленые холмики и небольшие лужицы, собирающиеся в оврагах, на память приходит классики американской литературы.
И колеса по рельсам в такт отчеканивают: богач-бедняк, богач-бедняк. "Уже приехали?" - спрашиваю у мимо проходящего кондуктора. "Еще 2 станции." Улавливаю истинную суть километров и вперяюсь взглядом в одиноко стоящее зеленое дерево. Своеобразный символ независимости, отрешенности и спокойствия.
Мимо проходит полицейский метр семьдесят приблизительно с проверкой паспортов и удостоверений у подозрительных лиц. Подозрительных в том вагоне не было. Но порядок есть порядок да и лица некоторых улучшили у полицейского феноменальную память.
Начинаю капризничать, когда надоедает лишнее движение, но вид из окна снова приковал внимание. Деревья неухоженные и мусор, оставленный в надежде, что государство уберет, выглядит все удручающе.
Домики как на картине Кандидо Портинари, только у Портинари и люди были работящие и сюжеты хоть и тоскливые, но фундаментальные и все в сезон жатвы.
Здесь - не то чтобы Портинари, но даже детскими рисунками не повеяло. О таких ландшафтах только пожать плечами и "мертвым экологическим сезоном" обозвать. Одним словом, когда с той стороны, проезжая Essentay mall и хорошо отремонтированную автостраду, а с другой " я вам песенку спою про 5 минут", нет сомнений в том, что Алматы похож на город контрастов больше, чем Астана.
2012 г.