![]()
Исполнение «Adagio for strings» Сэмюэла Барбера оказалось для меня приятным сюрпризом. Билеты на концерт я покупал онлайн, где в очень кратком описании программы, значились только два произведения: концерт №1 Макса Бруха для скрипки и 4-ая симфония Иоганнеса Брамса. Ни слова про адажио, столь великолепное исполнение которого нашим замечательным симфоническим оркестром субботним вечером, 18 октября, на сцене Государственной Филармонии им. Жамбыла просто лишило меня дара речи, а вместе с ним, на несколько часов, и всех других чувств, кроме слуха и способности погрузиться в поток прекрасных, высоких эмоций, передать которые целиком и полностью едва ли возможно.
Действие
Яркий теплый свет разливается по просторному залу. Первые ряды и середина зала практически заполнены: основная часть слушателей уже здесь, готовые к появлению музыкантов. Пришедшие позже ищут островки свободных мест.
Сцена заполнена расставленными заранее черными раскладными стульчиками и пюпитрами, на которых уже покоятся переложенные в текст ноты исполняемых сегодня произведений. Уже совсем скоро эти ноты оживут и вырвутся с сухих бумажных листов, наполнив концертный зал своим неповторимым живым звучанием. Справа, на самых крайних стульчиках покоятся величественные контрабасы и не столь величественные, но не менее важные для звучания оркестра виолончели. Мягко, всеми цветам радуги, переливается подсветка на органных трубах позади сцены. На фоне этой великолепной картины звучит аудиозапись одно из произведений, которое будет исполнено сегодня.
Ваш покорный слуга немного нервничает: последнее его появление на подобном музыкальном мероприятии было несколько лет назад, на концерте гитарного виртуоза. Здесь же меня ждет встреча с целым ансамблем виртуозов, каждый со своим собственным инструментом и неповторимой манерой игры и звучанием, а собрать все эти звучания в единую симфонию должен будет маэстро со всемирно известным именем. Я в предвкушении оглядываюсь по сторонам, хочу чтобы публика поскорее расселась, дав возможность музыкантам начать.
Остаются считанные минуты... Приятная мелодия возвещает о том, что действие вот-вот начнется... Голос звучащий повсюду и одновременно из ниоткуда объявляет довольно стандартную в наши дни просьбу отключить звук на сотовых телефонах и, кажется, сообщает что-то про запрет на запись видео... Проходит несколько мгновений, или минут... свет в зале мягко гаснет.
И вот, наконец, действие начинается!
Двери сцены открываются, с обеих ее сторон, появляются две группы мужчин и женщин с музыкальными инструментами. Первые одеты в торжественные черные смокинги с блестящими лацканами, черный же низ и белые классические рубашки, вторые - облачены в черные, изящные вечерние платья, украшенные блестящим орнаментным узором в области груди.
К моему удивлению, оркестр появляется перед зрителями в неполном составе. Виной тому все тот же адажио Барбера, исполняющийся исключительно струнным отделением и заставший неподготовленного меня врасплох. Слева на сцену вышла скрипичная группа, справа - группа альтов, виолончелей и контрабасов. После торжественного поклона аудитории, сопровождаемого аплодисментами публики, музыканты заняли свои места, расположенные согласно «классической рассадке» оркестра. Музыканты справа аккуратно взяли свои виолончели, расположив их поудобнее в руках. Грузные контрабасы были подняты и теперь стояли практически вертикально, опираясь на пол.
Публика не жалеет аплодисментов, ибо к ним сегодня, как и на протяжении вот уже нескольких десятилетий, выходят на поклон профессионалы и наследники мировой и советской классической музыкальной школы, среди которых сегодня есть немало молодых талантов уже нашей, казахстанской музыкальной школы.
Следом за музыкантами, на сцене появляется седовласый, уже совсем не молодой, но очень энергичный и обаятельный мужчина в великолепном темно-сером костюме с бабочкой. Ведущий Государственной Филармонии, музыковед и заслуженный деятель искусств РК Аравин Юрий Петрович буквально излучает добродушие, а его необычная манера речи, как и само его появление, добавляет вечеру колоритности. Внимательно оглядев публику своим ясным, полным предвкушения праздника музыки взором, он приветствует аудиторию на двух языках.
Нелишним, наверное, было бы и третье приветствие, ибо внимательный зритель не раз услышал английскую речь во время рассадки, преимущественно с правых рядов. Очевидно иностранные слушатели пришли воочию понаблюдать за своим соотечественником - маэстро Липером, эксклюзивным гостем именно сегодняшнего вечера.
Adrian Leaper, несмотря на почти два десятилетия работы в качестве дирижера сначала в Англии, практически по всей Европе, а в настоящий момент — в Испании, известен прежде всего своими студийными записями. На его счету более 100 дисков европейской романтической, а также английской, восточноевропейской и испанской классики, записанных под его руководством, поэтому само присутствие маэстро на этом вечере делало его столь же уникальными, сколь и редким событием, и я готов поспорить, что даже его соотечественники (ваш покорный слуга полагает, что слышал британский акцент) и другие иностранные англоговорящие гости вчера впервые видели его мастерство воочию.
Аравин продолжил вступительное слово, коротко рассказав о произведениях, которые будут сегодня представлены публике, о небольшом изменении в программе (произведение Бруха заменило скрипичный концерт все того же Барбера), о предстоящем турне нашего симфонического оркестра по Южной Америке и его участии в фестивале классической музыки в Буэнос-Айресе. Событие, конечно же, достойное аплодисментов, которые последовали незамедлительно.
И вот наступил момент появления маэстро. Ведущий торжественно объявил о появлении дорогого гостя, прошло немного времени и... нет, тишина, царившая в зале не была прервана тихими, но отчетливо слышными шагами... Отойдя вглубь сцены, Юрий Петрович внимательно наблюдал за левым выходом на сцену, время от времени давая жесты незримому собеседнику, но в итоге был вынужден объявить о небольшой задержке. Публика замерла в ожидании, опасаясь, что гость по неизвестной причине не сможет появиться перед ней. Повисла неловкая пауза... которая вскоре была прервана, ибо не прошло и минуты, как торжественная фраза «Встречайте, Адриан Липэээр!» прозвучала во второй раз, и именитый дирижер не заставил себя ждать.
Энергичной походкой маэстро преодолел скрипичную группу и согласно традиции, лично поприветствовал концертмейстера, сидящего ближе всего к дирижерскому пульту, характерным жестом пожав ему руку и подняв ее вверх. Он одет в довольно строгий и аккуратный фрак, который выглядит просто, без лишних изысков, и даже немного консервативно. Взгляд маэстро полон, целеустремленности и дисциплинированности, под стать его энергичной походке и движениям, выработанным за два десятилетия творческой деятельности.
Эдриэн Липер поприветствовал публику энергичным поклоном, который, конечно же сопровождался овациями. Не смея более тратить время на ожидание, дирижер приступил, дав своему оркестру несколько секунд на проверку и настройку инструментов.
Музыканты открыли вечер замечательным произведением одного из самых востребованных американских композиторов — Сэмюэла Барбера. Adagio for strings (струнное адажио) прозвучало на сцене Государственной Филармонии впервые за 12 лет, придав вечеру еще больше уникальности и неповторимости. Прелесть этого произведения, очень простого, но и очень богатого в плане звучания, заключается в том, что оно не оставит равнодушным любого современного человека, вне зависимости от того, насколько он далек от мира классической музыки. Чтобы понять и проникнуться его чувственным звучанием от слушателя не требуется практически ничего — лишь немного воображения, лишь толика чувств и вот я уже сижу на своем месте в 6 ряду справа ближе к середине, неспособный даже шелохнуться — я весь там, в глубоком звучании пары десятков скрипок, виолончелей и контрабасов, следую за этой богатой, лиричной, полной страсти мелодией и чем ближе я вместе с оркестром подхожу к завершению темы, тем меньше я хочу чтобы она вообще хоть когда-то подходила к концу. Я не спешу покинуть этот идеальный, самодостаточный мир мелодий...
Скрипичная дива
Как бы то ни было, Адажио неумолимо подошло к концу, подготовив публику к более глубокому, и не менее прекрасному скрипичному концерту №1 немецкого композитора Макса Бруха.
Вообще вся композиция вечера была построена по принципу постепенного перехода от легкого звучания к более сложному, более богатому на детали. Сначала мы услышали современную классику XX века. Адажио Барбера, написанное в 1936 году, по сей день является обязательным элементом струнного репертуара и не раз звучало и использовалось в современном кинематографе и массовой культуре. За ним последовал скрипичный концерт №1 Макс Бруха — композитора рубежа XIX-XX веков, который состоит уже из трех частей, каждая из которых превосходит адажио Барбера как по длительности, так и по глубине композиции. После чего, в завершающей части вечера, мы перешли к симфонии №4 Иоганнеса Брамса, который хоть и являлся современником Бруха, тем не менее представлял более старую музыкальную школу и по праву считался одним из величайших композиторов своего времени. Произведение представляет из себя полноценную патетичную и драматичную симфонию и состоит уже из 4 частей, всю глубину и идею которых способен понять и оценить не каждый слушатель.
На сцене появилось еще больше музыкантов в черных смокингах и вечерних платьях, занявших свои места прямо по центру, в глубине сцены за дирижером. Теперь оркестр сидел перед нами в практически полном составе, дополненный духовой и ударной группами — гобоями, кларнетами, флейтами, трубами, фаготами и литаврами.
Конферансье снова появился на сцене, объявив о пополнении и рассказав о произведении следующего автора — Макса Бруха и нелегкой судьбе его музыкального наследия, которое было предано забвению в нацистской Германии, из-за одной лишь пьесы автора, написанной им на тему еврейских литургических мелодий. И конечно же пришло время представить публике музыканта, который присоединится к дирижеру и оркестру в ходе исполнения концерта и будет вести главную партию скрипичного концерта.
Неспешной но быстрой походкой преодолев тот же путь, что ранее до нее проделал Липер, на сцену вышла хрупкая молодая девушка, облаченная в элегантное, прекрасно подчеркивающее изящные формы ее тела, блестящее серебристое платье. Серьезность и сосредоточенность выражения ее юного и свежего лица нисколько не оттеняли его красоту, а легкий вечерний макияж добавил ему глубину и эмоциональную выразительность несколько минут спустя, когда звуки скрипичного соло в ее исполнении наполнили весь зал и чувства, которые девушка испытывала во время своей игры, нашли свое отражение у нее на лице.
Галия Бисенгалиева очаровала не только вашего покорного слугу: с этого самого момента все внимание публики было приковано к исполнительнице, которая несмотря на свои молодые годы, уже успела получить признание своего мастерства как на родине, так и за рубежом. Ее изящность и эмоциональность исполнения произвели на публику такое впечатление, что в какой-то момент у зрителя могло даже сложиться ложное впечатление, будто именитый маэстро, продолжавший энергичными жестами и движениями повелевать ансамблем из нескольких десятков инструментов, отошел на второй план.
Чистота звука, мастерство исполнения, манера игры, та буря эмоции, которая в момент исполнения отражалась не только на лице солистки, но и буквально переполняли все ее тело, и вырывалась наружу с помощью инструмента... Казалось, во всем этом исполнении было столько энергии и мощи, что сил исполнительницы едва хватало на то, чтобы обуздать ее. Направить всю эту мощь целиком в один маленький четырехструнный смычковый инструмент не смог бы даже самый искусный скрипач на свете...
![]()
Время от времени, в моменты когда скрипка должна была замолкнуть, можно было заметить, как девушка аккуратно вытирает руки о бок платья или протирает струны инструмента — настолько волнительными для нее были только что сыгранные пассажи, настолько она переживала и пропускала через себя всю свою игру.
Брух был исполнен великолепно... Благодаря этому вечеру Концерт №1 навсегда войдет в мою память как одно из моих любимых скрипичных произведений. Концерт №1, автором разделенный на три части, но публикой воспринимаемое как две, в моей голове прозвучал как единая непрерывная песнь. Я потерял счет времени, паузы между частями были просто тишиной, означавшей, что сейчас действие продолжится с новой силой.
Ваш покорный слуга как завороженный следил за выражением прекрасного юного лица, движениями солистки во время игры, время от времени останавливаясь на пальцах, которые за весь вечер совершили, наверное, тысячу нежных или резких касаний и переходов или на смычке, который соприкасался со струнами то быстро и энергично, то медленно, растягивая звучание.
«Браво» и «Бис»
Концерт №1 прозвучал. Зал поблагодарил Галию Бисенгалиеву бурными овациями, букетами цветов, дважды вызвав ее на поклон. Маэстро, как подобает истинному джентльмену, поцеловал ее руку, и выражая свое глубокое профессиональное почтение, по-отечески обнял.
На этом участие Галии Бисенгалиевой в музыкальном вечере было завершено и на сцене снова появился седовласый мужчина в темно-сером костюме. В глазах Юрия Аравина его была все та же искра предвкушения и неподдельная радость по поводу происходящего. С той же торжественностью в голосе и с не меньшей обаятельностью он сообщил, что подобное великолепное выступлении исполнительницы, безусловно, требует некоторого обсуждения и объявил антракт на «пять-десят минут».
Оркестр был дополнен еще несколькими музыкантами ударной и духовой групп, которые отсутствовали во время исполнения Бруха, дабы не заглушать исполнение главной скрипичной партии. Симфония Брамса же, напротив, требовала более богатого и насыщенного звучания, из-за чего состав оркестра был расширен до почти семидесяти человек.
На дирижерском пульте теперь отсутствовали ноты. Маэстро Липер собирался играть произведение великого композитора наизусть — достаточно редкое явление в мире классической музыки, которое говорит о высоком уровне мастерства дирижера.
Перед исполнением симфоний по просьбе дирижера и музыкантов зал был категорически предупрежден: никаких оваций в перерывах между частями. Характер Симфонии №4 Иоганнеса Брамса — трагический и драматический и даже несмотря на патетичность этого произведения и присутствие крайне праздничной 3-ей части, негласная традиция его классического исполнения позволяет выразить свою благодарность только когда оркестр закончит его полностью.
Здесь ваш покорный слуга немного абстрагировался от происходящего, неспособный понять что же именно хотел сказать один из самых великих композиторов своего поколения. К сожалению, я без всякого интереса отношусь к чрезмерному высокому трагизму и драме подобной музыки. Однако даже такой противник трагической музыки с печальной завершающей частью, как я, не мог не отметить мастерство и профессионализм наших музыкантов. Что бы не значило это произведение, что бы не пытался сказать автор, нашему оркестру определенно удалось выразить все многообразие звучания Симфонии №4.
Вечер закончился бурными овациями в честь иностранного гостя, сопровождавшимися криками «Браво!», «Бис!». Зрители аплодировали стоя и несколько раз возвращали Липера обратно на сцену, раз за разом давая ему возможность сделать свой энергичный прощальный поклон.
Буря эмоций
Этот рассказ был бы неполным без признания исполнительского мастерства тех, чья музыка звучала торжественно и величественно, c грустью и лирикой, глубоко и страстно или легко и иногда, там где это было уместно — весело и празднично. Возможно, многие из присутствующих пришли на это вечер прежде всего ради того, чтобы понаблюдать за мастерством Эдриана Липера и великолепной игрой Галии Бисенгалиевой. Однако я не могу не отметить, что музыканты государственного симфонического оркестра вели свои партии настолько искусно, настолько гармонично, настолько... симфонично, что определенно заслужили не меньшей похвалы и восторженных оваций.
![]()
Для просмотра увеличенной копии, кликните на фотографию
Ваш покорный слуга покинул здание филармонии со смешанными ощущениями, скорее даже, с набором сухих фактов и заметок, которые я невольно сделал в голове.
И только на следующее утро после крепкого сна я обнаружил, что на самом деле был переполнен эмоциями и впечатлениями и что эти эмоции начали проявлять себя, что поток впечатлений, которые меня переполняют, настолько велик, настолько силен... Я просто не мог не поделиться всем этим!
Кто бы не стоял у дирижерского пульта, кому бы не аккомпанировал Государственный Симфонический Оркестр, их игра всегда будет именно такой — эмоциональной, яркой, глубокой, крайне профессиональной и гармоничной. Слышать вживую как звучание пятидесяти разных инструментов вместе сливается в несколько богатых, пестрящих деталями и взаимно переплетающихся мелодий было просто волшебно, и я искренне благодарен всем музыкантам Симфонического Оркестра за все те чувства и эмоции, которые я испытал в этот вечер.
Браво и огромное спасибо!
Я также хотел бы поблагодарить администратора Казахской Государственной Филармонии им. Жамбыла Льва Ильича Мейзеровича за помощь при написании данного рассказа.
Ну ни как не поменяло наличие интернета мою жизнь.
Это были далекие 2009-ые годы... Я был ничем не примечательным, самым обычным учеником 10 «А» класса. Но все изменилось, как только у меня появился ИНТЕРНЕТ! Я зарегистрировался во всех известных и неизвестных соц. сетях, и у меня тут же стало 350 друзей! До появления интернета, к сведению, у меня было всего 2 друга: сосед этажом ниже, который постоянно просил у меня dvd-диски с сериалом «Клиника» и одноклассник Никита, который, в свою очередь, поставлял мне dvd-диски с сериалом «Клиника». Я тогда даже представить не мог, какие же приключения меня ожидают. Интернет стал для меня другим миром, в котором я успешен, заметен для всех, остроумен. В общем, в интернете я стал Дауни младшим, хотя в жизни был «Эй пацан с дебильной прической!» Мои лайковые сборы опережали в несколько раз кассовые сборы фильма «Аватар». Я был настолько помешан на лайках, что даже придумал математическую формулу. Итак, чтобы получить максимальное количество лайков, фотографию нужно опубликовать или рано утром (от 8 до 10 утра), либо в обед (с 12.00 до 15.00), если же вы выложите фото вечером, то количество лайков будет скудным. Ведь люди просматривают ленту, либо едва проснувшись, либо в свободное время в обед, а вечером все заняты другими делами и поэтому можете не рассчитывать на успех.
Библии и вписать что-то новое. Типа, не убий, не укради, не инстаграмь. С начала все обстояло хорошо, инстаграм стал для меня площадкой, где я еженедельно размещаю свои фотографии. Но потом все изменилось. Инстаграм поглотил меня. Я осознал, что я стал ходить в гламурные рестораны и посещать разные тусовки только ради того, чтобы сделать фотографию и показать ее своим подписчикам. У меня даже был план. Я хотел за ночь посетить все пафосные места города и сделать фотографии в каждом из них. Для этого я планировал зайти в этот самый ресторан, сесть за столик, сделать фото и потом оскорбленно сказать: «Официант, у вас, что нету королевских флорентийских лобстеров под соусом фиджи?! Ну и забегаловка!» И потом я должен был быстро уйти с ресторана переодеться и снова продолжить действия по этой же системе, но уже в других заведениях (кстати, королевских флорентийских лобстеров под соусом фиджи не существует).
