+++
В помещении было душно и противно. Открытое окно от духоты не спасало, а, казалось, наоборот усиливало её скрипом колодок и визгом сигналов автомобилей, которые никак не хотели остановиться и подарить городу тишину. Хотелось пить, но тобой было выпито уже несколько стаканов воды, и живот раздулся, как воздушный шар, словно вот-вот поднимет тебя к потолку. Ты представил, как это выглядело бы: круглым пузом прижавшись к потолку, словно примагниченный, ты повис бы над всем офисом, и только руки и ноги бы слегка покачивались. Вертел бы головой. Это выглядело бы нелепо, а сам бы ты выглядел беспомощным. А ты и так беспомощен. И безволен. Тебе давно уже пора уходить отсюда, но ты почему-то тянешь. Ну не почему-то, а по одной ясной причине: идти-то тебе некуда. Надо найти, куда идти, и идти. Чушь какая-то. Чушь, да не чушь.
Кое-как дождавшись окончания рабочего дня, ты поднялся из-за стола и отправился домой. Тебе нравится ходить домой пешком вместо того, чтобы ехать в набитом людьми автобусе, вдыхая их запахи и невольно слушая их болтовню. А ещё по пути домой ты заходишь в парк, где всегда так спокойно и прохладно, и, несмотря на то, что это общественное место, там не так уж и много людей. Есть бродячие собаки, но и они были почти незаметными и тихими: никакого лая или воя.
Ты присел на скамейке и достал книгу из своей сумки, но не торопился приступить к чтению. Не хотелось. Ничего не хотелось. Ты смотрел на происходящее вокруг в поисках того, что могло бы действительно заинтересовать. Но, увы, ничего не нашёл и закрыл глаза, немного откинув голову назад. Это были приятные мгновения, когда никому ничего от тебя не нужно, но длиться бесконечно они не могли, и ты услышал, как кто-то окликнул тебя:
- Андрей! Привет!
Ты открыл глаза и увидел перед собой улыбающееся лицо – знакомое, но память никак не могла найти в своей огромной кладовой информацию об этом человеке.
- Привет, - ответил ты, пытаясь вложить в свой голос интонацию, которая помогла бы собеседнику понять, что ты в недоумении и не понимаешь, кто он, собственно, такой.
- Как дела? Один тут? Я вот прогуляться решил, вдохновение поискать, - с неподдельным интересом сказал знакомый незнакомец.
- Да с работы возвращался, решил присесть, передохнуть. Тут хорошо.
- Да, понимаю тебя. Вообще этот парк отличается от всех остальных: здесь всегда такое спокойствие царит, и именно в этом парке мне в голову приходит отличные творческие идеи.
- Это хорошо.
- А как твоё творчество? Я помню, ты раньше писал стихи, - с каждой минутой лицо незнакомца становилось всё более и более знакомым, но никак не проявлялись обстоятельства, при которых ты с ним познакомился, и его имя оставалось по-прежнему загадкой.
- Да, писал. Сейчас иногда пишу, но намного реже. Нет времени, наверное. Быт съедает, - и ты решил уже напрямую спросить, - извини, но я не могу вспомнить, откуда мы знакомы. И как тебя зовут?
- Да ничего страшного! Мы с тобой и разговаривали-то всего пару раз. Меня зовут Михаил, но все зовут меня Миханом. Я знаю тебя ещё с твоего третьего курса – с тобой учился мой друг Рустем. Вы его ещё почему-то Адиком называли. И я несколько раз приходил к нему, ну оттуда и знаю тебя. Мне нравились твои стихи. Их сейчас можно почитать где-нибудь? – новый старый знакомый искренне был заинтересован этим.
А ты вспомнил его. Да. И Рустема, которого все называли Адиком. У этого прозвища очень длинная цепочка преобразований была, и лишь потом оно приобрело своё конечное звучание – Адик. А всё из-за того, что Рустем в отличие от всех остальных одногруппников, вместо английского языка, для изучения выбрал немецкий. Из-за этого его стали называть Гитлером, ну а затем Адольфом, а уже потом – Адиком (производное от Адольфа). Вот такая бурная фантазия у студентов на первом курсе.
- Они у тебя остались хоть где-нибудь? – прервал твои размышления Михан.
- Да, конечно. Дома где-то вроде бы валяются тетради со стихами, - сказал ты с пренебрежением по отношению к собственным стихам, хотя пренебрежительность была лишь в голосе и словах, а на самом деле ты точно знал, где лежат эти тетради, и иногда по вечерам перечитываешь их сам.
- О, круто, а дашь почитать? Или, может, перепечатаешь и скинешь мне по почте?
- Долго перепечатывать. Могу отсканировать, если нужно. Правда, сначала найти бы их, - с усмешкой заметил ты, тайно радуясь, что твоё творчество кому-то интересно.
- Я тогда напишу тебе адрес, - с этими словами Михан достал из кармана потрёпанный блокнот и ручку и начал старательно выводить свой электронный адрес.
Вы ещё поговорили о чём-то несущественном и разошлись каждый в свою сторону: ты домой, а Михан дальше искать вдохновение (для чего, он так и не сказал).
+++
Уже придя домой, ты достал из кармана лист из блокнота Михана с нацараппанным на нём электронным адресом. Ухмыльнулся и положил бумажку на стол рядом с монитором – после ужина, перед сном отправишь свои стихи.
Ужин прошёл скучно, у тебя не было аппетита и, казалось, что еду засовывал в себя через силу, проталкивая вилкой глубже в глотку.
Уже сидя за компьютером, ты перечитывал свои стихи со сканированных страниц и не мог поверить в то, что это написал ты. Не потому что это были какие-то гениальные стихи, нет. Потому что ты совсем не узнавал себя нынешнего в них, хотя и мог представить в роли того, кто переживал написанное. Ты не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах писал это, хотя точно помнил, что написал это сам. Вот жизнь. Вот время. Всё это так меняет восприятие мира и событий. Отобрав около десяти страниц со стихами, ты выслал их Михану – пусть прочтёт, ведь просил.
Немного позже полуночи ты улёгся спать и сразу уснул. Тебе приснились сны, но ты их не помнил. Наутро остались лишь мелкие детали тех сюжетов, что взбудоражили твоё сознание ночью. В них был Михан – только это осталось чётким.
+++
Унылой чередой тянулись серые дни. Ты прогуливался в парке время от времени, иногда вспоминая этого парнишку – Михана. Чем ему так приглянулись твои стихи?
Во время одной пятничной прогулки после работы в твоей голове словно вспышка проявились строки твоих же стихов:
«Скитаясь кругами в спокойствии лабиринтов,
Встретишь себя, недоумевая этому искренне.
И беседуя с собою, тебе станет видно,
Кто светит прошлого звёздами, кто - настоящего искрами…»
Ты сочинил это в самом начале своего «творческого пути», если так можно сказать. Тебе всегда эти строки казались неудавшимися и откровенно бездарными, но почему-то вспомнились именно они. Сколько стихов ты написал за свою жизнь? Тяжело сказать, больше сотни – точно. И больше двух сотен. Да есть ли смысл считать? Скорее всего, это было просто пачканьем бумаги и имело смысл лишь для тебя одного – выброс эмоций и ощущений. Хотя, помнится, в интернете кто-то даже хвалил эти стихи, кто-то из одногруппников и друзей удивлялся твоему творчеству – мол, не каждый умеет. А как же на самом деле? Наверное, очередная посредственность, а не талант.
- О, привет! – таким образом лента твоих размышлений была оборвана, и ты вернулся в реальный мир. Это был Михан.
- Привет, - почему-то ты был удивлён этой встрече, но лицо Михана уже казалось знакомым настолько, словно это был твой коллега, и ты видишь его каждый день.
- Как дела? Спасибо за стихи! Уже раз десять перечитал их и никак не могу перестать восторгаться!
- Да ладно тебе, нет в них ничего особенного, - ты был смущён, но тебе было приятно.
- Поверь мне, есть! Я вот тоже с недавних пор пытаюсь писать стихи, и у меня такой ужас получается. Всё как-то угловато, по-дурацки, и рифмы вроде есть, но они «теряются» почему-то. Не знаю, как объяснить.
- А они у тебя с собой?
- Конечно. Всегда со мной, - с довольной улыбкой сказал Михан, доставая из заднего кармана штанов тот самый блокнот, - вот!
- Давай лучше ты прочти.
- Я стесняюсь, лучше ты сам, вон скамейка, пойдём присядем.
Вы последовали к скамейке, которая давно не знала покраски, но в этом было её своё очарование.
Присаживаясь, ты открыл блокнот на второй или третьей странице и увидел неровные строки, написанные крупными буквами, причём буквы не были написаны с наклоном в разные стороны, как будто их писали разные люди по очереди.
- Ну и почерк у тебя, Михан!
- Да нормальный почерк, немного корявый, но понятный ведь, - с достоинством принял твою шутку собеседник, а ты убедился в том, что почерк действительно понятный. Просто нужно немного привыкнуть к нему.
- Вслух читать?
- Андрюх, как тебе удобнее. Но если прочтёшь вслух, то мне будет интересно послушать собственные стихи, - с улыбкой Михан плюхнулся рядом на скамейке и достал пачку сигарет из нагрудного кармана джинсовой рубашки.
- Хорошо, вслух, - сказал ты, а самому вдруг так захотелось закурить при виде того, как Михан достаёт сигарету из пачки. Но ты переборол себя – что зря бросал что ли?
- Ну, давай уже, читай, мне аж самому интересно стало, - у Михана явно улучшилось настроение.
- Да не торопи ты так, - проворчал ты и начал читать:
«Я блуждаю по коридорам парков,
Я ищу неизвестно что, и мне
Судьба преподнесёт подарок –
Это зеркало извне. Извне.
Я в зеркало буду глядеть часами,
Буду вести беседы, и мне
Откроются разные тайны,
Ответы на вопросы извне.
Я познаю то, чего никто не ведал,
То, ради чего умирали, и мне
Принесёт радость эта победа,
Но радость будет извне. Извне»
Ты закончил читать, а Михан с таким вниманием всё это время слушал, как будто впервые в жизни слышал эти слова и словно не он вовсе автор.
- Ну слушай, вполне неплохо, на мой взгляд, - сказал ты и подумал, что это действительно неплохо для начала, - мне близки подобные темы и атмосфера.
- Правда? Спасибо тебе!
- Да не за что, это ведь просто моё мнение, - ты улыбнулся и вернул блокнот Михану.
- Знаешь, я могу тебе скинуть все свои стихи. Я как раз сегодня хотел перепечатать всё. Скинуть?
- Ну, давай. На тот адрес, с которого я тебе писал.
- Да-да, конечно. Ладно, я тогда пойду, ещё дел по горло, - выбросив окурок в урну, стоящую рядом со скамейкой, Михан поднялся и пожал тебе руку, - пока!
- Пока.
Ты смотрел, как он удаляется, а сам думал о стихах. Стихи. Снова они вошли в твою жизнь.
По дороге домой из парка ты ещё зашёл в маленькую пивнушку, где не торопясь выпил кружку пиво, разглядывая пожелтевшую от времени скатерть, которая когда-то была, наверное, белой. Но теперь не было видно даже узора, всё размылось.
«Вот время. Как же ты всё меняешь…» - подумал ты, отрывая взгляд от стола и делая последний глоток, опустошающий кружку.
Ты встал из-за стола и отправился домой. Ничего не хотелось, только спать. Ты был разбит.
+++
Субботним утром, а точнее, почти днём, когда были пройдены процедуры умывания и чистки зубов, ты уселся за компьютер с большой чашкой кофе. Первым делом решил проверить почту – это ты делал всегда в первую очередь на протяжении долгих лет. Ничего интересного. Сплошной спам. А нет, не сплошной. Среди десятка информационного хлама затерялось письмо от Михана, текст которого был довольно краток:
«Привет. Вот, перепечатал, прочти. Буду очень рад твоим комментариям!».
К письму был прикреплён текстовый файл, который ты сразу же и распечатал, но читать собирался немного позже – во время прогулки в парке. В том самом парке, своём любимом.
+++
Около часа тебе потребовалось, чтобы «раскачаться» и выйти на прогулку, и, казалось, что совсем не хочется никуда идти, но, заставив себя, ты всё же осознал, что эта прогулка тебе была просто необходима для улучшения душевного равновесия и самочувствия.
Стихи ты начал читать, когда уже был в парке и присел на ту самую скамейку, на которой ещё вчера вы сидели вместе с Миханом. Первые несколько стихов показались тебе совершенно нескладными, и ты уже было решил бросить это дело, но дав им «последний шанс», изменил своё мнение о них, и они затянули тебя так, что ты не заметил, как прочёл всё и как прошло сорок минут.
«Да уж, молодец парнишка!», - ты был действительно в восторге. Оторвав взгляд от листа с напечатанными стихами, ты увидел, что перед тобой стоит человек – Михан.
- Привет, - с улыбкой сказал он, - моё читаешь?
- Привет, да. Очень хорошие стихи – ну, мне понравились они, по крайней мере. Приятно удивлён! Мне аж самому захотелось написать что-нибудь. Вдохновляют!
- Так это отлично! Если что-то напишешь, обязательно дай мне прочесть, Андрюх.
- Хорошо, - с улыбкой сказал ты, а сам и не знал, хочешь ли ты на самом деле что-то написать. Вроде бы чувствуешь, что написать можешь, а что именно – неизвестно. Тебе кажется, что говорить-то и нечего в стихах.
А Михан будто прочёл твои мысли и сказал:
- Знаешь, вот иногда бывает так: кажется, что нечего сказать в своих стихах – мыслей нет, но ведь есть чувства и эмоции! И начинаешь писать всё равно, сам не понимая, о чём хочешь сказать. Строки пишутся сами, и в строках этих самая настоящая жизнь, потому что в них отражены чувства. Да что там отражены, стихи пропитаны ими, они и есть чувства – вот это получаются действительно искренние стихи! – его голос звучал торжественно, и ты с ним согласился, потому что считал точно так же.
- Михан, слушай, а ты чем занимаешься вообще? Универ ведь закончи?
- Да, закончил, - ответил Михан, слегка опустив глаза, - работаю я автомехаником на СТО – недалеко отсюда. Это чёртов диплом ничего мне не дал, да и образование тоже. Вот, кручусь, как могу. И вообще, чтобы найти работу по моей специальности, нужно пережить всё человечество, и когда я останусь один на этой планете, я открою фирму, стану её директором и сам себя приму на работу, и то после нескольких этапов собеседования, - слова прозвучали с иронией, но не без грусти.
- Да ладно тебе, автомеханик – тоже хорошая профессия. Значит, голова у тебя варит и руки из правильного места растут. Я вот вообще профан по этой части, - успокаивая товарища, ты для себя заметил, что это действительно так.
- А ты чем занимаешься?
- Да продажами. Я менеджер по продажам оборудования для горнодобывающих предприятий. В общем, скука, да и только, - откровенно сказал ты, и добавил, - а насчёт стихов я тебе правду сказал – они мне понравились и вдохновили. Тоже попробую что-нибудь написать: эмоций ведь много в себе сдерживаю, сидя в этом дурацком офисе.
- Это отлично, - повторил Михан и вдруг дёрнулся, внезапно что-то вспомнив, - ладно, мне пора, договорился тут насчёт одной халтурки по работе. Лишняя денежка никогда не помешает. А ты, как что напишешь, обязательно высылай мне. Меня это тоже вдохновляет. Пока! – он пожал тебе руку и направился в сторону выхода из парка.
А ты видел в этом парнишке себя, себя в прошлом: ты был таким же энергичным и полным идей. А он видел в тебе себя в будущем, то есть мечтал быть таким же: рассудительным и талантливым, но не растрачивающим свой талант каждый день на дурацкие рифмованные писульки.
Ты встал со скамейки и направился в сторону дома.
___________________________________________________________________________
Вот так два поэта и шли своими путями, черпая друг в друге вдохновение, чтобы писать стихи, которые никому не нужны, кроме их самих и таких же, как они. Поэт менеджер и поэт механик.
![]()
Тимур Махмуд, 2015
Смартмонитор AOC A2472PW4T – это нетривиальное решение, которое сочетает в себе возможности как стандартного 24-дюймового монитора, так и большого планшета, который работает под управлением Android 4.2 на платформе NVIDIA Tegra 3 T33.
