Как человеческое существо может опуститься до такого уровня? Для этого существуют различные психологические причины, но общий план примерно таков: процесс превращения себя в шута запускается в детстве, если ребенок слишком много врет, но ему это сходит с рук. В ранние, критические для развития годы, когда ребенок должен обучиться мыслительным процессам, необходимым для знакомства с огромной неизвестной реальностью, он обучается абсолютно противоположному. Он учится не наблюдать, а выдумывать, он учится тому, что все можно получить обманом, мольбами и угрозами (истериками), то есть манипулируя взрослыми. Отсюда он заключает, что реальность — враг ему, раз он должен фальсифицировать ее — лгать — ради того, чтобы получить желаемое. Реальность не подчиняется ему, она разочаровывает его, она непостижима для его чувств и не отвечает на его действия так, как это делают взрослые; однако ему кажется, что этого врага не стоит принимать в расчет, поскольку у него есть способ справиться с ним, не применяя иных средств, кроме своего воображения, — ведь оно заставляет загадочно всесильных взрослых делать за него то, что он не может сделать сам: каким-то образом одурачивать реальность и удовлетворять его капризы.
Постепенно эти подсознательно сделанные выводы автоматизируются в его мышлении в форме привычного двойственного чувства: подленького ощущения успеха, с одной стороны, и ощущения собственной ущербности — с другой. Он пытается бороться с последним, внушая себе, что он велик, так как может обдурить кого угодно, и в поисках утешения продолжает расширять практику обмана. Без слов, как внутреннюю установку, он принимает на веру, что ему для выживания необходимо манипулировать людьми. На определенной стадии развития он приобретает единственную подлинную и постоянную эмоцию, которую ему суждено испытать: страх.
Ребенок растет, и страх растет вместе с ним. Он постепенно осознает собственное бессилие перед лицом реальности, такой же непостижимой для него, как и в детстве, но уже темной, злобной и требовательной. Реальность ставит перед ним задачи, с которыми он не в состоянии справиться (а ведь другие почему-то в состоянии). Он способен уловить сиюминутную данность, но этого недостаточно: он не способен встроить ее в какую-либо систему. Он оказывается в ловушке между двумя зияющими черными дырами: между вчера и завтра. Он никак не может знать, какие опасности могут наброситься на него сзади или ждать его впереди (он ощущает лишь, что действительно заслужил их). Он чувствует, что с ним, с его разумом, что-то не так, что в нем есть какой-то страшный дефект, который нужно любой ценой скрыть ото всех, а в первую очередь от себя. Его разрывает изнутри конфликт двух противоборствующих стремлений, которые он боится определить: стремления отсталого ребенка к тому, чтобы его вели, защищали, руководили им, и стремления манипулятора искать утешение в постоянном утверждении власти над окружающими.
На этом этапе для такого человека существуют два возможных пути. Большинство ищет покоя в безопасном застое и пропадает в мрачной безвестности, становясь растрепанными домохозяйками и туповатыми клерками, которые добавляют страданий всем, с кем общаются, проклинают жизнь и человечество и захлебываются от восторга, когда узнают о чьих-то неудачах или горе.
Но те, кто более амбициозен и тщеславен, выбирают иной путь. Надев непроницаемую маску наглеца, которому все нипочем, такой человек продолжает развивать в себе детское презрение к концептуализации. Для него язык — не более чем некий искусственный сигнальный код, которым он может пользоваться, не вступая в конфликт с реальностью. При помощи языка он всегда контролировал окружающих и теперь продолжает пытаться делать то же самое. Такова в общих чертах картина рождения интеллектуала, который считает идеи инструментами обмана.
Психиатрам известен феномен, получивший название «гениального сумасшедшего»: так называют человека с интеллектом дебила, который по каким-то еще не раскрытым причинам способен выполнять в уме сложнейшие арифметические действия. Ненавистник добра становится чем-то подобным: «идиотомфилософом», человеком, который неспособен постичь связь идей с реальностью, но в то же время посвящает свою жизнь производству, продвижению и использованию идей для поддержания самооценки.
Идеи таких философов (и их последователей) исключительно далеки от реальности, похожи на игральные карты, сделанные из тумана и растворяющиеся в воздухе от дуновения хотя бы единственного факта. При всей своей путаной сложности все эти идеи имеют единственную, неизменную цель: вырыть пропасть между человеческим мышлением и реальностью, тем самым обесценив значение реальности в делах человеческих; и единственный метод: игра на человеческих слабостях, сомнениях и страхах, та самая, которой будущие ненавистники овладевают еще в детстве.
В качестве примера этого вида людей я приведу Иммануила Канта: настолько последовательно античеловеческая система взглядов, как у него, не может быть результатом невинного заблуждения.
Если вам неясен парадокс, который представляют собой такие мыслители — люди, с детства стремящиеся найти способ избегать мыслительных усилий, а затем посвящающие всю жизнь мучительным мыслительным извращениям, — вспомните подобный же парадокс из материальной сферы. Это случай человека, который считает, что «работают только неудачники», и ищет кратчайший путь к обогащению, становясь грабителем банков; а затем его жизнь превращается в череду тюремных сроков, разделенных краткими периодами свободы, которые он проводит в изнуряющей работе по изобретению и осуществлению планов очередного ограбления.
Объяснение кроется в том факте, что мыслительный контекст, требующийся для зарабатывания денег и для ограбления, различен и, соответственно, различны происходящие при этом умственные процессы. Зарабатывание денег трудом требует личной ответственности за взаимодействие с реальностью; ограбление требует лишь обмана нескольких охранников или полицейских. Формулировка философских идей требует огромной личной ответственности, связанной с наблюдением, вынесением суждений и интегрированием фактов реальности; фальсификация идей не требует ничего, кроме обмана безразличных, напуганных или невежественных людей. И грабитель банков, и «идиотфилософ» — психологические паразиты. Основная причина такого паразитизма — интеллектуальное развитие, ограниченное стремлением обладать незаработанным. А основная мотивация — невыносимый ужас перед реальностью и желание убежать от него.
Человеческая потребность в самооценке — худший враг ненавистника. Самооценка означает опору на свою силу мысли. Ее никак нельзя заменить силой обмана. Уверенность в себе ученого и уверенность в себе мошенника — вещи, которые не могут переходить одна в другую. Успех человека, который имеет дело с реальностью, подкрепляет и повышает его уверенность в собственных силах. Успех мошенника увеличивает только его же панику.
Интеллектуальный мошенник обладает только одним способом защиты от этой паники: сиюминутным облегчением, которое он находит в том, чтобы заходить все дальше и дальше по пути обмана. Его навязчивой идеей становится сохранение иллюзии собственного превосходства. И в чем же? Он сам этого не знает. Он не может мыслить концептуально. Он судит о людях, событиях и действиях «инстинктивно», то есть не по тому, чем они являются на самом деле, а по тому, что они его заставляют чувствовать. Обманывая людей, он ощущает свое превосходство, а почему, он давным-давно забыл (да и до конца не знал никогда).
В нем развивается особый «инстинкт»: он «чует» наличие в людях слабости, притворства, неуверенности, колебаний и страха (не перед ним, а перед общим врагом — реальностью). Рядом с такими людьми он чувствует себя «большой шишкой» и имеет у них успех. Но когда он сталкивается с успешными и уверенными людьми, то оказывается полностью разбит и чувствует только всепоглощающий ужас. Этот ужас и помогает ему распознать в человеке подлинную уверенность в себе.
Человек, обладающий такой уверенностью, полагается на суждения собственного рассудка. Он не поддается всему и всем подряд; он может ошибиться или быть одурачен в каких-то случаях, но он полностью уверен в абсолюте реальности, то есть в поиске правды. Перед ним манипулятор ощущает себя бессильным; этот ужас не относится к конкретному человеку, это метафизическое чувство: ему кажется, что его лишают средств к существованию.
У настоящей уверенности в себе может быть только один источник: разум. Отсюда и возникает страстная ненависть интеллектуального мошенника к разуму и ко всем его проявлениям и последствиям — уму, уверенности, целеустремленности, успеху, достижениям, добродетели, счастью, гордости. Все эти явления — родом из той вселенной, в которой он не может существовать. Подобно созданию из океанских глубин, он чувствует свежий воздух, которым не может дышать.
Таково краткое описание причин и закономерностей развития, порождающего в итоге ненависть к добру за добро.
На этой конечной стадии ненавистник, руководимый одними лишь чувствами, не может сказать, что заставляет его действовать, он сознает лишь свою ненависть и всепоглощающую жажду разрушения. Он понятия не имеет о том, за какие давным-давно позабытые капризы он сейчас расплачивается и к какой цели стремится; у него больше нет целей, желаний и капризов, его поиски наслаждений увенчались провалом; его ненависть бесцельна и бескорыстна, он знает лишь, что должен разрушать — разрушать все яркое, улыбающееся, чистое — для того, чтобы сохранить во вселенной хотя бы возможность того, что какая-то потенциальная прихоть будет успешно удовлетворена, хотя сейчас он не видит на горизонте ничего, что можно было бы преследовать.
Чтобы объяснить природу своего чувства, он притягивает случайные логические обоснования, что привык делать всегда. «Этот человек, — орет он, — надменный эгоист!.. Он отрицает богов! Он упрямый, он не идет на компромиссы, он никого не слушает!.. Он противится народной воле! Он ставит под угрозу общественное благо! Он — враг ближним своим, которых он грабит, разоряет и эксплуатирует! Он холоден, у него нет чувств, он не способен любить!.. Он аморален: он не прощает! Он изобрел мораль, чтобы мы чувствовали себя виноватыми! Он — причина всех страданий на земле! Мы бедны, потому что он богат… мы слабы, потому что он силен… мы страдаем, потому что он счастлив… Мы ничего не можем с этим поделать, ничего! Нас не в чем обвинить, все люди равны! Да кто он вообще такой?!» Лихорадочная горячность помогает не замечать ответа: он человек.
Именно из-за стремления уклониться от этого ответа многие ненавистники сегодня выбирают интеллектуальные специальности, подобно тому как на протяжении всех эпох их притягивала философия или ее более примитивный предшественник — религия. В любую эпоху существовали люди с ограниченным мышлением, которые, смертельно боясь реальности, искали психологической защиты, пытаясь одурачить окружающих.
Эра зависти. часть 10
