Четыре часа ночи. Я сижу удобно на диване в темном зале нашего общежития и доедаю свою порцию курицы. В зале стоит запах гари, табака и алкоголя. Надо мной стоит виновато и пошатываясь мой начальник службы.
- Аке, возьми еще кусочек. Вкусная получилась. Видишь, я умею готовить!
- Нет, спасибо – ответил я, вытирая грязные руки о полотенце.
- Ты на него не обижайся. Дурак – он, и контужен на голову. – махнув рукой в угол, где виновато и икая сидел наш «квартирант» - виновник моей злости. - Ты знаешь, какого он барашка нам в Афгане достал?
«Спиз...л, наверное» - подумал я.
- Мы потом такой шашлык сделали, я еще и плов приготовил – продолжал уводить Сергей (начальник службы) меня от темы.
- Все! Я пошел спать. Завтра полеты. – я встал из-за стола и пошел в свою комнату.
- Тима! Аке, завтра приеду к полетам и буду обеспечивать, а ты можешь отдохнуть. Я вот немного протрезвею и буду на КДП (командно-диспетчерский пункт) к полетам. Ты только обеспечь воздушную разведку.
Я продолжал злится на нашего «квартиранта», так и заснул со злостью в груди и усталостью в теле.
«Квартирант»
В большом военном городке «Солнечный», в распоряжении нашего авиационного подразделения было четыре жилых дома: три дома на окраине – «Три поросенка» и новый «Белый дом» возле КПП. Семейным с детьми – как положено выдавали отдельные квартиры, а молодожёнам и холостякам – комнаты в многокомнатных квартирах. Как правило, расселяли по подразделениям: связисты с связистами, летчики с летчиками, техники с техниками. У нас было полковое общежитие – это квартира №2. В четырехкомнатной комнате разместились три ОБУшника (офицеры боевого управления) и я с моим начальником службы (с Серегой) – того 5 офицеров. На застолье к нам люди разные приходили. Девушки холостячки – чтобы покурить с обсудить своих подруг, женатики – чтобы отдохнуть от своих жен, «политические» - осудить Горбачева, нацпатриоты – за Самостiйну Украiну (кажись так пишется) и т.п. Все посидев с нами и вылив душу наружу (и не только душу), уходили к себе домой. «Квартирант» тоже пришел к нам, чтобы посидеть и отдохнуть. Он служил техником в одной из эскадрильи. К нам ранее технари редко приходили, но подумав, что его привела одна из наших постоянных посетительниц, мы не стали его выгонять. Хотя репутация в полку была не очень хорошая. Он быстро «влился» в коллектив и после застолья пролежал на диване ночь и до следующего вечернего застолья. И после очередной пьянки он остался лежать на ночь. «Слабый на грудь» - подумали жильцы полковой общаги. Только один Серега из нас знал про его «слабость», с которой он поделился с нами на третий день пребывания. Оказалось, его выгнали с армии, а его сослуживцы «на пинках» выгнали с общаги. Технари на него видно сильно обиделись, из-за его пьянства и возможно даже, воровства. Он ждал денег, чтобы отправиться к себе на Родину, но в полковой казне денег для него не было и уже более двух месяцев. Он попросился остаться у Сереги на недельку. Так появился у нас «квартирант» - нахлебник. Он чувствовал свою вину, но ничего не мог сделать. Хотя один раз он пытался сгладить свою вину. Однажды он пришел радостный, держа в руках посылку, которую выслала ему мама. В посылке были теплые носки, перчатки, конфеты и большая пачка маргарина «Солнечный». Набрав полные карманы конфет, он пошел по гостям. Вечером этого дня, когда я пришел в общагу и лег пораньше лечь спать, кто-то позвонил в дверь. «Кому не спиться?» - подумал я. У Сереги есть ключи, а остальные на дежурстве. «Квартирант? Дурак!» - продолжая думать, я открыл дверь. На пороге стоял, шатаясь, наш квартирант. В левой руке он держал полбуханки хлеба, а в правой –за ногу курицу. Такие тушки курицы у нас продавали в военторге. Это курица Усть-Каменогорской птицефабрики. Плохообщипанная тушка, с ногами, с головой и с грустными глазами. Внутри курицы лежал целлофановый пакетик с ее сердцем и желудком.
Я потом узнал, что курицу и хлеб он взял у нашей соседки со второго этажа – у жены командира батальона связи. В первом часов ночи, он начал ходить по нашим соседям и просить дать ему покушать. Наша сердобольная соседка, пожалев его, вытащила ему эту курицу и хлеб.
- Тимур, приготовь курицу. – начал он сразу с порога.
- Пошел ты в попу! – ответил я и пошел в свою комнату.
- Ну, пожалуйста! Я не умею готовить! – он начал кричать через комнатную дверь.
- Это твои проблемы. – с такими словами я лег спать.
Я проснулся от запаха гари. Из-под двери валил белый дым, а за ней раздавалось шипение и треск, как у разрешающего костра. «Пожар» - подумал я. В последние месяцы в городке часто происходили подобные происшествия. После распада СССР, в военном городке начался развал и расцветало воровство и анархия. Недавно, перед этим, в нашем подъезде какой-то умник подключил фазу на «0». В сети было в квартирах две фазы. Лампочки горели как ксенон, а холодильники стали морозильниками. Я такое впервые видел. И когда почувствовал гарь, сразу подумалось, что это пожар. Я вскочил и за секунды оделся, захватив документы, выбежал тужить пожар. Дым и шум шел с кухни. Я забежал на кухню и увидел картину, которая осталась у меня в памяти. В темной кухни (света у нас там не было), стоял возле газовой плиты наш «квартирант». Он умудрился сбить рассеиватель на газовой комфорке и поэтому пламя было большим и с большим количеством копоти. На плите стояла наша маленькая сковородка, на которой можно было только сделать блины или яичницу из четырех яиц. «Квартирант» использовал половину большой пачки маргарина, которую прислала ему мать. Пламя обволакивала эту сковородку и поднималось над ней на несколько сантиметров. Но иногда маргарин выплескивался из посуды и попадал на огонь, тогда пламя поднималось практически до потолка. Наш «квартирант» был похож на металлурга, возле доменной печи, уворачиваясь от языков пламени. Только в руках он держал не лом, а курицу. Курицу он не разделал и держал ее на ноги. Как только начинала подгорать одна сторона курицы, он переворачивал ее с помощью ее ног, как будто он делал шашлык. «Шшшшшш» - шумела сковородка с раскаленным маргарином и часть его попадала на огонь и пламя поднималось до потолка. Я стоял в оцепенении и следил за его творчеством. Только капелька раскаленного маргарина, попавшая мне на лицо смогла протрезветь меня и полностью разбудить. Я подбежал к плите и выключил ее. Затем молча отобрал бедную курицу и кинул ее в раковину. В это время пришел домой Серега, который спас нашего «квартиранта» от моей ярости. Я пошел спать.
Через пару часов постучался в мою комнату Серега и уговорил пройти в зал, чтобы наш «квартирант» извинился, и чтобы я испробовал ту несчастную курицу, которую он приготовил.
Я не помню его имени, но зато запомнил картину «Квартирант и бедная курица».
